Николай Дежнёв - Асцендент Картавина

И, вздохнув своим мыслям, подхватил скрипочку и поднялся с лавки. Я последовал за ним. В бетонном тоннеле под оживленной магистралью расположились с комфортом, по соседству с торговавшими яблоками бабульками. Вениамин снял пальто и остался в знавшем лучшие времена длиннополом фраке. Извлек из кармана и надел галстук-бабочку. Фетровую шляпу положил на расстеленную газету, но ненавязчиво, как это мог бы сделать лишь артист, а не попрошайка. В серых складках его лица появилась жизнь. Бережно достал из футляра скрипку и, тронув струны, начал играть. Я с видом знатока замер напротив. Глаза музыканта были прикрыты, рука со смычком жила собственной жизнью. Не прошло и трех минут, как вокруг нас начали собираться люди. Стояли, слушали. Кто-то клал в шляпу деньги и тихо уходил, кто-то присоединялся к небольшой толпе. Появившийся милицейский патруль, остановился поодаль. Ребята в погонах дождались окончания очередной пьесы и только тогда один из них направился к скрипачу. Мое сердце екнуло, вскипела кровь, волна протеста позвала на баррикады.

Сержант коснулся пальцами козырька фуражки.

— Нехорошо, гражданин, нарушаете!

И, сунув в руки маэстро резиновый демократизатор, отточенным движением вскинул скрипку к плечу. Провел смычком по струнам.

— В этом месте Вивальди имел в виду другое! Вы играете ризолюто, а надо бы дольче и, не побоюсь этого слова, кантабиле! Вот послушайте!

И заиграл. А я выбрался из толпы и, преследуемый волнами волшебной музыки, пошел по переходу. Никогда в жизни ничего лучше я не слышал и, наверное, уже не услышу.

Оказавшись дома, первым делом еще раз тщательно вымыл руки и налил себе пятьдесят граммов водки. Вообще-то я не пью, или стараюсь не пить, особенно днем, но для дезинфекции надо. Общаться приходится с публикой, к которой подойти-то трудно, так от них несет сладковатой человеческой вонью, а ты должен еще поставить перед ними тарелку и пожелать приятного аппетита. Во всяком случае, я желаю. Не часто бедолагам доводится услышать такое, а на тебя, к тому же, с потаенной надеждой смотрят желтые гепатитные глаза. Сорокоградусная, скорее всего, от заразы не помогает, но с ней психологически легче. Потом в душ и пару часов спать.

Когда во второй раз за этот длинный день я продрал глаза, голова все еще гудела, но совсем не так, как утром. Дрыхнуть на закате, как известно, вредно для здоровья, только не спать еще вреднее. Пора было заняться делом и, наспех умывшись, я подсел к компьютеру. Люблю работать, чувствуя, как мир вокруг постепенно погружается в ночь и в доме смолкают звуки и замирают шорохи. Расшифровку гороскопов решил начать сначала. Всегда может вкрасться ошибка, так лучше проделать всю процедуру еще раз и тщательно. Для времени и места хорарной карты страны выбрал середину следующих суток в Москве. Рассчитал асцендент, наложил сетку домов, что заняло всего несколько минут. Это раньше приходилось корпеть над вычислениями и пользоваться таблицами эфемерид, теперь за астролога все делает компьютерная программа. Очень удобно, но такое облегчение имеет и негативную сторону: моральное вознаграждение за труд, которого ты не прикладывал, не идет ни в какое сравнение с тем, когда ты все делаешь вручную.

Из схожести гороскопов непременно должно что-то следовать! — пытался я рассуждать, заправляя свежий картридж в старый, видавший виды принтер. Его за ненадобностью мне одолжил один приятель. Хотелось бы верить, без отдачи. — Хорошо, если я повторяю извилистый путь моей страны, и много хуже, если она в масштабе один к ста сорока пяти миллионам воспроизводит все мои просчеты и ошибки. Пример для подражания могла бы выбрать и поудачлевее. Людовик, порядковый номер забыл, утверждал, что государство — это он, но говорить то же самое о себе у меня, слава богу, нет никаких оснований. Закурил, откинулся на спинку стула. Ось затмений на экране компьютера продолжала лежать бревном на куспиде восьмого дома, не радовали и Черная Луна, и застрявший в четвертом доме ретроградный Сатурн, будь он неладен. Как я ни старался обмануть себя и судьбу, а звезды пророчили нам испытания. Мне и России.

Бросив взгляд на часы, не поздно ли, я набрал номер Анютиного телефона. Она взяла трубку сама.

— Ты просила посмотреть, я посмотрел!.. Жуешь что ли?

— Вроде того, — ответила Аня, продолжая работать челюстями, — готовлю оглаедам поздний ужин при свечах, а заодно варю суп!

— Ладно, трудись, завтра позвоню… — собрался было я дать отбой, но она слишком любила поговорить, чтобы упустить такую возможность. Пришлось вкратце изложить свои соображения. Судя по доносившимся звукам, все это время Анька что-то помешивала, а когда я умолк, сочла возможным доверительно сообщить: