Сью Таунсенд - Публичные признания женщины средних лет

Платформу в конце зала (назвать это сценой язык не поворачивается) занял музыкальный дуэт. С началом «разогрева» вся Великобритания содрогнулась от печальных воплей синтезатора. Закрутился зеркальный шар, и оба парня проникновенно запели в ритме синтезаторной босановы. Довольно безобидно, но циники в нашей компании закатили глаза и обменялись взглядами типа «боже мой»… и тут нам подали основное блюдо.

Такого количества мяса я не видела нигде, даже в Соединенных Штатах. Бифштексы вяло свешивались с краев громадных тарелок. Толстые ломти говядины, индейки и баранины уложили один на другой, словно многоэтажный гараж, а любители курятины получили по четырехногому и четырехкрылому мутанту на каждого.

Наконец появились скампи — восхитительно хрустящие снаружи, внутри сочные и со вкусом моря. Кстати, никто не в курсе, где их ловят? Известно ли что-нибудь об ареале обитания или образе жизни скампи? Они из тропиков или из холодных морей? Бывают ли фермы скампи? Это вообще рыба или рак? Плавает стайками или поодиночке? Сумеет ли скампи за следующие 2000 лет эволюции сформировать собственное покрытие из хлебных крошек?

Лидер дуэта, поразительно похожий на папу Дэнниса Разрушителя [32] Подросток Дэннис, герой детских комиксов из журнала «Бино», по мотивам которых снят фильм «Дэннис Разрушитель». , призвал нас подпеть.

— Рты набиты! — в ответ прошамкали родственники, и я в их числе.

Колоссальные блюда с великолепными тушеными овощами официанты ловко несли из кухни на одной руке и подавали с похвальной скоростью. Жирные золотистые картофелины фри шипели, когда их раскладывали по тарелкам, так что тест Таунсенд для картошки фри прошли.

Позже мы все-таки пели, танцевали вальс, плясали твист, летку-енку, песенку птичек и конгу и всем залом отмечали три дня рождения, получение диплома акушерки и сдачу экзаменов по юриспруденции.

Чем ближе к ночи, тем лучше пел дуэт; зеркальный шар, казалось, вращался все быстрей, и я устыдилась своей былой критики. Только таким и должен быть субботний вечер. Я намерена его повторять, и почаще. Куда лучше, чем читать Достоевского в постели.

Когда вы будете читать эту статью, я уже закончу новую книгу. Название не открою, потому что не хочу использовать эту колонку для саморекламы, да и книга не поступит в продажу раньше октября 1999 года.

Сроки поджимают. Осталось шесть недель. Некогда болеть, некогда глазеть в потолок, некогда вести нормальную жизнь. К сожалению, нормальная жизнь об этом не догадывается, она постоянно похлопывает меня по плечу, напоминает о себе, просит выйти и поиграть с ней.

Книга давит на меня каждый момент бодрствования. Утром открываю глаза, через тридцать секунд просыпается мой мозг и тут же начинает внутренним зрением просматривать написанные страницы, выискивая в тексте ошибки и упущенные возможности.

Кроме того, я веду по несколько бесед одновременно. Некоторые из них реальные, с людьми из плоти и крови, другие — в голове, с вымышленными персонажами, населяющими книгу. Для взрослого человека это не жизнь.

Напряжение страшное, и его надо как-то сбрасывать. Некоторые писатели прибегают к алкоголю, наркотикам или разврату (если не к всему одновременно). Но большинство, по данным моего собственного выборочного опроса, расслабляются на прогулках с собакой, лежа в ванне и слушая радио. Кто грызется с любимыми, кто дымит как паровоз, кто бьется в истерике, плачась в жилетку незнакомцам. Последнее — единственный из пяти вышеперечисленных методов, которым я не злоупотребляю.

Есть, разумеется, иная категория писателей: те живут упорядоченно и респектабельно. Ровно в девять утра заходят в кабинет, предварительно приняв ванну и проглядев за завтраком газету. В 09.05 садятся за компьютер и сочиняют. В 11.00 делают перерыв на кофе с печеньем. В 11.15 возобновляют работу. Из-за закрытых дверей их кабинета доносится только щелканье клавиш, приближающее конец книги. В 13.00 они прекращают работу, прохаживаются туда-сюда, чтобы размять ноги, затем идут в кухню и обедают. У них превосходное пищеварение. Кроме того, они отлично высыпаются, а по вечерам ведут активный общественный образ жизни.

В эту категорию писателей входят люди, которые называются «мужчины». Как я мечтаю о почетном членстве в этом клубе! Из всех мужских качеств я более всего ценю их умение сосредоточиться на чем-то одном.

Женщины печально известны талантом работать «в многозадачном режиме». Достаточно взглянуть на мамашу с маленькими детьми в утро школьного дня, чтобы увидеть этот талант в действии. Одной рукой мать причесывает ребенка, другой завязывает ему шнурки. Левой ногой отгоняет собаку от приготовленного для ребенка обеда, а правую сует в туфлю (надеясь, конечно, что туфля правая). Одним глазом косится на часы, другим ищет ключи от машины. И при этом еще успевает прикинуть, не лучше ли было все же уехать в Индию с хиппи по имени Дирк, вместо того чтобы выйти замуж за геодезиста Дерека и завести двух детей. Разум, однако, подсказывает ей, что Дирк, вероятнее всего, уже прописался в нарколечебнице и давно утратил и приключенческий дух, и экзотичную привлекательность во внешности, а жизнь с Дереком пускай не так захватывает, зато хоть упорядоченна. К тому же через каких-нибудь три года он сможет внести задаток за жилой вагончик, на который копит с 1997 года.