Сью Таунсенд - Публичные признания женщины средних лет

Разумеется, ничего из этого не выйдет. Мы и через год будем по-прежнему сидеть все на той же кухне, в компании надувного пугала, часов с Элвисом и тридцати размалеванных попугаев.

Мне нужно было куда-нибудь сбежать, поработать над третьим черновиком книги «Мужчина выгуливает собаку». В доме отдельный кабинет, в двух милях от дома — офис, но мне все труднее там работать (регулярно кто-нибудь заглядывает поболтать). Я должна уехать одна, туда, где никто меня не знает, где можно сидеть на свежем воздухе и работать, не наблюдая часов. Вот так недавно я и очутилась на Барбадосе.

Обратившись в турагентство, я сказала, что мне нужно на две недели в жаркие страны. Агент нажал несколько клавиш, и компьютер тут же выдал Барбадос. Пролет в обе стороны стоил триста фунтов. «Беру», — сказала я. Сделка вышла рекордно быстрая.

Незадолго до того я Барбадос люто ненавидела. Возвращаясь с Тобаго, мы с мужем застряли на Барбадосе в зале для транзитных пассажиров. Наши спутники коротали время за покупкой изумрудов и в очередях за едой и выпивкой, а мне хотелось только одного — курить! (Тысяча проклятий аэропортам, которые не выделяют нам, курильщикам, хоть крошечный прокопченный закуток!)

И англичане на Барбадосе мне не понравились. Конечно, я видела их из-за стекла, но, как мне показалось, там скопление супружеских пар типа «полковник с полковничихой». Одна пара — он в строгом пиджаке, несмотря на страшную жару, она в туалете от Лоры Эшли [21] Дизайнер тканей и модельер (1925–1985), известная своими костюмами и интерьерами. , при шляпе, — вышагивала, задрав носы в небо. Возможно, страдают редчайшим заболеванием, из-за которого вынуждены вдыхать воздух только над головами, и в таком случае я им сочувствую, но, судя по тем минам, с которыми они следовали за носильщиком с убийственной грудой багажа на тележке, это были просто чванливые англичане за границей.

Я поклялась больше туда не ездить. Места скопления подобных типов меня пугают. Так и вижу себя рядом с ними: он в баре отеля травит свои бесконечные армейские байки, а она на пляже жалуется мне, какая он черствая скотина, и признается, что мечтает от него уйти. В жизни такое, конечно, невозможно, поскольку на отдыхе я не общаюсь ни с кем, кроме официантов и продавцов (и с мужем, конечно, если он рядом).

Значится (как говорят у нас в Лестере), прокатилась я на Барбадос, поработала. Вернулась, а меня и спрашивают, как там да что. Пришлось отвечать: «Не знаю». Я видела только квартал в непосредственной близости к отелю «Шангрила», да еще, пожалуй, дивный пляж, длиной с милю, вот и все. Целыми днями я пряталась в номере от жары и комаров, работала и готовила ужин из тушенки, риса, овощей и ананаса. А потом допоздна просиживала в постели, переписывая книгу.

По утрам я отправлялась в магазин за новой порцией тушенки, овощей и так далее. Все это я покупала в супермаркете с крайне скудным выбором товаров, зато в двух шагах от отеля. Однако даже эти два шага проделать было непросто: путь преграждали препятствия. Через дорогу высилось дерево с надписью белой краской на мощном стволе:

В тени дерева, на невысокой ограде, день-деньской посиживала компашка бездельников, молодых и симпатичных. Стена была каменная, поэтому они приносили с собой пенопластовые подкладки под задницу, чтобы сиделось комфортнее. При виде одинокой прохожей вся братия неизменно звала ее присесть рядом, на запасной кусок пенопласта. Если вы отказывались от пенопласта и шли дальше, мужики бежали вслед с криком «Расслабься, женщина!» и заманчиво помахивали припасенным куском пенопласта, словно бесценным отрезом золотой парчи. И многие одинокие британские женщины, доложу я вам, «покупались» на пенопласт — позже их видели с разными сидельцами, которых они угощали выпивкой и закуской на пляже вблизи отеля. Могу лишь догадываться о том, что происходило вечером, ведь я, повторюсь, сидела в комнате и ела свою тушенку с рисом и консервированные ананасы. (Да-да, и все из одной тарелки! Живя в одиночестве, о правилах как-то забываешь.)

Работе они здорово мешали, эти сидельцы, но они никогда никого не оскорбляли, а иные их замечания, должна признать, были очень даже приятными:

— Привет, Сьюзен! (Что скрывать, я раскололась и сообщила им свое имя.)

— Салют, женщина, классная у тебя походочка!

Или:

— А ты стильная — прям супер!

Но больше других мне в память запали слова главного сидельца, Питера: