Сью Таунсенд - Публичные признания женщины средних лет

Батарейки в фонаре нашего бледного гида садились, а все окна были заколочены, поэтому мы то и дело спотыкались в потемках. Но я углядела великолепные оконные рамы, потолки, полы и камины и поклялась, что поселюсь здесь и тут станет светло, тепло и уютно. Мы поблагодарили бледного мужчину, и тот опять скорчился у своего угольного камина.

На следующий день я вернулась с сестрой Кейт и двумя дочерьми. Кейт пришла в восторг, зато дочери отпрянули в ужасе. Мы помчались в агентство недвижимости, где молодой человек сообщил мне, что дом уже продан.

— Ну и ладно, — с облегчением сказали мои дочери, глядя на мое безутешное лицо. — Что в нем хорошего, в этом доме? «Одинокий ясень»! Придумали название!

— А как бы ты его назвала? — спросила я, затягиваясь очередной сигаретой.

— «Прах и пепел» не пойдет?

Мы все засмеялись, но я не так искренне, как остальные.

А я ведь клялась себе не идти по стопам журналистов, которые пишут о своих дурацких котах.

Наш кот сбесился. В передней орет, чтобы его выпустили. Оказавшись снаружи, летит на задний двор и орет, чтобы его впустили обратно. Едва вернувшись в дом, бежит в переднюю и орет, чтобы выпустили. И так по кругу без конца. Неужто вообразил себя золотой рыбкой?

Зовут кота Максом, и, по-моему, он страдает какой-то депрессией. Вид у него такой, словно на своих мохнатых плечах он несет все проблемы вселенной; будто именно он отвечает за урегулирование на Ближнем Востоке и за графики движения на железных дорогах Великобритании. Выражение морды у него постоянно удрученное. Счастливым он не был даже в своем кошачьем детстве. Возможно, его слишком рано отлучили от матери, но он никогда не играл. Клубок шерсти, который перед ним крутили, он созерцал с унынием актеров из фильмов Ингмара Бергмана, а потом уходил. Это был самый безрадостный котенок, какого я знала. Теперь ему десять лет. Одного взгляда на его морду достаточно, чтобы усомниться в смысле жизни животных и людей. Зачем мы здесь?

У него серьезное расстройство желудка, потому что он, кроме всего прочего, еще и патологический врун. В нашем доме все время люди, и каждому члену семьи, каждому гостю Макс умудряется внушить, что его минимум неделю морят голодом. В жизни не слышала более громкого и гадкого кошачьего воя. Странно, что ко мне до сих пор не заявились работники муниципального отдела здравоохранения с аппаратом для определения уровня шума в децибелах. Иногда Макса кормят аж по шесть раз на дню. В итоге он дико разжирел. Я видела, как водители притормаживают и таращатся в изумлении, когда он бредет вдоль дороги.

Кроме того, он тупой. Наш дом битком набит диванами и кроватями, и кошачья корзина имеется, но этот болван предпочитает дрыхнуть посреди нижней ступеньки на лестнице, у всех на дороге. Разумеется, его беспрестанно будят пинками и руганью. Если однажды меня обнаружат у подножия лестницы и я буду там валяться колодой, с затухающим пульсом, знайте: виноват Макс. Но станет ли он скорбеть, вот вопрос. Вряд ли. С какой стати — я ведь всего-навсего та самая карга, которая отстегивает монеты на его кошачьи консервы.

Вот еще один пример Максовой тупости. Как-то раз он заснул, положив башку так близко к огню, что опалил усы. В результате без этого аппарата ориентации в пространстве он не вписывался ни в двери, ни в проем в живой ограде, пока усы не отрасли.

По-моему, он меня ненавидит. Иногда, обернувшись, я ловлю его презрительный, осуждающий взгляд. Он живо отводит глаза, но меня еще долго терзают неловкость, тревога и почему-то чувство вины.

Одна из моих подруг фанатично предана кошкам. (Знаете таких чудил: даже навещая вас в больнице, они интересуются здоровьем вашего кота.) Когда эта кошатница приходит к нам в гости, Макс надевает на себя личину сироты безродной. Жмется в углу и жалобно хнычет. Даже ухитряется прикинуться худым! Как по волшебству исчезают ошейник и медальон с именем, зато шерсть встает дыбом и выглядит притоном для миллионов блох.

— Бедный Максик! — всхлипывает подруга, хватает его в объятия, целует в морду, кормит, гладит и разговаривает с ним, как с человеком. — Ему просто нужны любовь и внимание, — с упреком объявляет она и несет изменника на второй этаж, в гостевую спальню, где он дрыхнет, положив свою предательскую башку на ее подушку.

И бесполезно ее уверять, что котяра притворяется, желая меня опорочить. Подруга убеждена, что кот обделен эмоционально и физически. Когда недавно я пожаловалась на то, что вся моя одежда в кошачьей шерсти, она только рявкнула: