Валерий Примост - Жидяра

Пузатый черт порадовал. Выставляя на стол бутылки с благородными жидкостями, выкладывая балык, колбасу и рыбу, он монотонно гнусавил что-то с жутким акцентом, не сводя с Миши горящего взгляда. Миша почти ничего не понимал.

— Садитесь, уважаемый, — указал он радушным жестом на стул. И подумал: "А то трясешь здесь мясом, аж ягодицы хлопают". Азер сел.

— Вы не волнуйтесь, — Миша широко улыбнулся. — Все будет хорошо.

"Как бы тебя на полштучки раскрутить, брюхана?"

— Послюшай, товарищ сержант, виручай, а? Сын очень болен, лечит, надо, сложит не надо, — уже достаточно членораздельно произнес азер.

— Я здесь маленький человек, — пожал плечами Миша. — Вам бы с комбатом поговорить надо.

"Заплатишь, милый. Куда ж ты денешься?"

— Зашем с комбат? Не надо с комбат. С тобой говору. Помоги, дорогой! — азер экспрессивно привстал. Пахнуло несвежим потом.

Вы поймите, уважаемый, я только санинструктор, только выполняю приказания.

"Все они такие. Как духов дрочить, так всегда пожалуйста, а как службу тащить, так папики с толстой мошной приезжают".

— Слюшай, дорогой, помоги. Син один только, больной совсем, мать по ночам плачет…

— Пятьсот, — негромко щелкнул Миша и замер. "А ку-ка…"

У азера отвалилась челюсть.

— Сколько?'

— Пятьсот, — Миша был абсолютно хладнокровен.

"Если сразу от такой суммы не помер — заплатит".

— Не согласны? До свидания.

Азер с ненавистью посмотрел на Мишу, медленно встал, повернулся было к двери, потом полувопросительно сказал: Четыреста? Миша молча протянул руку. Азер тут же сел и потянул из кармана пухлый бумажник: — Когда положишь? — деловито спросил он, хрустя купюрами.

— Хоть завтра.

— Хорошо, я завтра еще зайду, — сказал азер и вышел. Миша задумчиво поставил в холодильник бутылки, положил продукты. "Конечно, кто ж его положит с диагнозом "маниакально-депрессивный психоз", — думал он. — Непохоже, Напишу ка я ему "олигофрению". С этим-то и маршала Соколова положат. Положат". Зашел комбат.

— Что с Джебраиловым, Коханович?

— Если вы не против, то завтра будем класть. Комбат понимающе улыбнулся.

— Сколько дал?

— Двести, — соврал Миша,

— Давай, — он протянул руку.

Миша вытащил из кармана сотку и двумя пальцами подал ее комбату.

— Смотри у меня, — сказал комбат, пряча бумажку в карман, потом деловито оглянулся по сторонам и вышел.

"Мало я у азера взял, — 'подумал Миша. — А комбат-то — лопух лопухом: даже в холодильник не заглянул".

На следующий день Джебраилов уже лежал в госпитале с твердой гарантией через месяц быть комиссованным. Да — и правда: чтоб не комиссоваться по статье "олигофрения" — надо быть полным дебилом…

… - А ты ведь плохо кончишь, Коханович, — устало резюмировал ротный, откидываясь на спинку стула и суя в рот сигаретный фильтр. Он чиркнул спичкой, подкурил.

— Как минимум, дисбатом.

Миша молчал, не сводя тупого взгляда с портрета Владимира Ильича на стене, над головой ротного.

"Хрен тебе. И не таких раздолбаев не сажали".

Ты говорил сослуживцам, что на губе сидеть не так уж плохо…

"Сука, застучали. Интересно, кто?.. Впрочем, там действительно не так уж плохо. Безысходности нет, как здесь".

— …Отказ выполнять приказание замкомвзвода…

"Конечно. Джумаев, урод, приказал очки драить. Своих черномазых небось не посылает. Западло потому что".

— Просто жалко твоих родителей…

"Опять "парашу" запускает. Начхать ему на всех родителей на свете. Если только они бакшиш не привозят". Посажу…

"Елду тебе на воротник. Ты слишком хочешь стать эншем батальона, тебе ЧП не нужно. Не посадишь".

— Комбат уже дал принципиальное согласие…

"О, вот это может быть. Комбату терять нечего: без Академии выше майора никак не прыгнуть. Этот посадит за нефиг",

Неожиданно ротный встал, Миша невольно перевел на него взгляд с Владимира Ильича. Ротный выпятил грудь, приложил руку к козырьку и сказал официальным тоном:

— Товарищ солдат, приказываю вам произвести уборку в туалете. Даю вам час времени. Время пошло, — лотом он опустил руку, сел и сказал уже по-обычному:

— А теперь пошел вон, урод. И только попробуй забить на мое приказание. Шиздец тогда тебе приснится, придурок.

— Есть! — швырнул руку к пилотке Миша. — Разрешите исполнять?

— Пшел нах отсюда, — устало ответил ротный, отворачиваясь.

Миша клацнул каблуками, четко — как на строевом смотре — выполнил команду "кругом" и вышел из канцелярии.

В умывальнике он сел на подоконник и закурил. "Что же в самом-то деле делать?.. Плюнуть на это все?" Сослуживцы, которые проходили мимо него в туалет и обратно, упрямо делали вид, что подоконник абсолютно пуст. Казалось, еще немного, и какой-нибудь черт разложит на этом подоконнике мокрые штаны для стирки. "А что, если…" Миша привстал с подоконника и словил за рукав пробегавшего мимо своего однопризывника Мишу Суздалева.