Джудит Леннокс - Призрак былой любви

— Что же вас останавливает?

— Во-первых, это большая ответственность. Я должна быть уверена, что сумею воздать ей должное.

У Патрика глаза имели более выраженный синий оттенок, чем у Тильды. Его губы изогнулись в кривой усмешке:

— Тильда, похоже, считает, что вы справитесь. Хотя сам я, честно говоря, буду рад, если вы отклоните ее предложение. Я пытался убедить ее отказаться от этой идеи, но она бывает чертовски упряма.

Рассерженная, я подумала, что, возможно, поэтому Тильда сегодня держится со мной по-другому. Внук заставил ее пересмотреть свое решение.

— Почему вы против? Из-за меня? По-вашему, я недостаточно знаменита? — Я слышала в своем голосе саркастические нотки.

Он снова криво усмехнулся.

— Нет, что вы. Думаю, вы ничем не хуже других. Может, даже лучше.

Я не знала, как относиться к его словам. Вряд ли это был комплимент.

— Тогда в чем же дело?..

— Тильда стара и слаба. Она думает, что у нее еще много сил, но это не так. Боюсь, для нее это будет слишком тяжело. Копание в прошлом, воспоминания… Во многих отношениях у нее была нелегкая жизнь.

— Поэтому вы и приехали сегодня? Чтобы отговорить меня?

Он посмотрел на меня. Взгляд у него был холодный.

— Я приехал, чтобы выпроводить вас.

Его прямота лишала меня присутствия духа. Он повернул к дому, я пошла следом. Мне приходилось чуть ли не бежать, чтобы подстроиться под его быстрый широкий шаг.

— Полагаю, это тоже будет сделать непросто. — Ветер подхватил слова, брошенные им через плечо. — Моя бабушка не всегда утруждает себя вежливостью.

— Есть другие источники. Журналы… газетные статьи… родственники.

Патрик рассмеялся.

— Тоже задача не из простых.

— Что вы имеете в виду? — Я торопливо семенила по аллее, стараясь не отставать от него.

— Некоторые из нас постоянно в разъездах. И вообще у нас большая семья, если учесть всех приемных детей и воспитанников. И все с… большим самомнением.

Я подумала, что Патрик умышленно злит меня. Он перехватил мой взгляд. В его глазах читался вызов. Внешне Патрик был красавец хоть куда. Я сознавала его близость, ощущала, как во мне поднимается волнение. Такое же чувство я испытывала, когда приступала к работе над фильмом «Не от мира сего». И еще — когда я познакомилась с Тоби. Сердясь на себя, я протиснулась через кусты шиповника и снежноцвета, обдавших Патрика градом дождевых капель.

Когда мы вернулись в гостиную, Тильда уже не спала. Перед ней лежал открытый фотоальбом.

— Ребекка, это Дара, — сказала она, словно знакомя нас. Она показала на фотографию темноволосого мужчины с ребенком, что привлекла мое внимание чуть раньше. Темные волосы мужчины были неровно подстрижены, глубоко посаженные, с чуть опущенными уголками глаза смеялись, глядя на меня сквозь годы. Лицо у него было необычное — одновременно наивное и хищное.

— Пойми, дорогая, — нерешительно произнесла Тильда, — есть вещи, о которых я не знаю. Могу только догадываться. Какие-то факты из жизни Дары… из жизни Джосси. Но у меня было сорок лет на то, чтобы поразмыслить о том, что могло произойти… что, возможно, произошло…

— Я могу только собрать материал, — тихо сказала я, — свести воедино факты, нарисовать общую картину. Но что-то в моем повествовании неизбежно будет строиться на предположениях.

Тильда медленно кивнула.

— Да, — прошептала она. — Да. — И уже более твердо сказала: — Патрик, оставь нас. На кухне кран течет. Прокладки в шкафу под мойкой.

Она вновь стала оживленной и деловитой, хотя в манере ее поведения сквозила бравада, будто она долго спорила сама с собой и наконец приняла для себя какое-то решение. Проглотив раздражение на ее внука, я вновь попыталась сосредоточиться на прошлом.

— Хочу рассказать вам про Сару, — сказала Тильда, — и о том, как случилось, что я стала жить в Болотном крае. Тогда, конечно, я еще не знала, что состою в родстве с семьей де Пейвли. Сара никогда не говорила мне про отца, а я и не спрашивала — тогда это было не принято. К старшим относились с уважением. В общем, тетя Сара сказала мне, что она сняла домик в Саутэме.

Саутэм — это деревня в Болотном крае, где жили де Пейвли, вспомнила я.

Вид у Тильды был встревоженный.

— Ты должна помнить, Ребекка, что у Сары были две причины ненавидеть Эдварда де Пейвли. Он отнял у нее сестру и дом.

— Тем не менее она вернулась. Вернулась туда, где она могла видеть его каждый день.

— В то время он уже болел. Как и многие представители его поколения, Эдвард де Пейвли так и не сумел полностью оправиться от войны. А Холл находился более чем в миле от деревни. — Тильда принялась листать альбом, потом вдруг остановилась и нахмурилась. — Сара изменилась, когда мы поселились в Саутэме. Она всегда была не такой, как все, — не придерживалась условностей, — но когда мы переехали в Длинный дом, она превратилась в отшельницу. Отказывалась общаться с односельчанами. Теперь, конечно, я знаю почему, а тогда не знала. — На одной странице она задержалась. — Вот. — Тильда пододвинула ко мне альбом. — Это наш дом.