Сабина Дарденн: Мне было 12 лет, я села на велосипед и поехала в школу

Потому что существуют современные и совершеннейшие технологии, позволяющие контролировать передвижения «одинокого хищника» с момента, когда он попался впервые. Правосудие может воспользоваться этими методами, но решение об этом должны принимать правительства.

И пожалуйста, пусть они не забывают об этом в будущем. Чтобы этого никогда больше не было.

28 октября 2004 года мне исполнится двадцать один год. Это будущее ждет меня, я надеюсь, оно будет мирным и безмятежным, даже если «Невозможно забыть незабываемое».

Мне было двенадцать лет. Я не требовала купить мне велосипед. Мне подарил его мой крестный отец по случаю моего торжественного первого причастия, и это был самый лучший подарок, который я тогда получила. Его купили в магазине в Монсе, такие велосипеды были выпущены ограниченной серией — у каждого был свой номер, и назывались они «Викинг Данлоп». Таких велосипедов, как у меня, было немного. Он был красивого зеленого цвета. Мой отец заменил фару, которая плохо работала, поставив ту, которая стояла раньше на моем старом велосипеде. То есть мой велосипед был очень легко узнаваем. Я ездила на нем в школу в течение всего нескольких недель. На спине у меня был мой школьный рюкзак, а маленький красный мешок для бассейна был привязан к багажнику сзади. Я спокойно крутила педали, когда день только начинался. Вторник, 28 мая 1996 года.

Когда едешь в школу, то совсем не думаешь каждое утро о том, что тебя может похитить грабитель, притаившийся внутри грузовичка.

Каждый раз, когда мне приходилось рассказывать об этом сначала следователям, потом в суде присяжных или моей тогдашней подруге, я видела себя на той дороге: меня схватили с велосипеда рядом с изгородью, в пятидесяти метрах от сада моей одноклассницы. Я могу пройти тот отрезок пути пешком, проехать на машине или велосипеде. Но именно тот момент и то место остались в моем сознании в застывшем, невыносимом состоянии.

Именно в тот момент монстр убил мое детство.

В то утро мой отец смотрел, как я уезжаю, и провожал меня глазами до въезда на мост. Я помахала ему рукой, потом свернула к колледжу, и он тоже ушел… В этом месте дорога раздваивается, и я должна была быть внимательной, чтобы повернуть налево по направлению к стадиону и бассейну, а потом к колледжу.

Обычно дорога до колледжа занимала у меня десять или пятнадцать минут. Путь составлял два, два с половиной километра, не более. Я уже проделала две трети пути, когда подъехала к улице, ведущей к стадиону.

Это безлюдная улица, и в этот ранний час даже собаку на ней не увидишь. Было около половины восьмого; из дому я выехала примерно в 7:25. Часто моя подруга Давина ждала меня возле своего дома, их гараж выходил на эту улицу. Она видела меня из сада, и остаток пути мы проделывали вдвоем, а иногда и втроем, потому что с нами часто был ее младший брат.

Если же я не видела ее с высоты, подъезжая к ее дому, я дальше ехала одна, и мы встречались уже в колледже. Тогда я говорила себе: «Наверное, ее мама решила отвезти ее сегодня на машине, а может быть, она уже ушла, а может быть, еще не вышла из дому…» Но поскольку мне надо было еще поставить на стоянке у колледжа свой велосипед, а это занимало несколько минут, между нами существовал такой молчаливый уговор.

В то утро я издалека увидела, что ее нет, поэтому решила продолжать свой путь по пустынной улице, вдоль довольно высокой густой ограды. Обочина в этом месте была узкой, я ехала по середине дороги и если слышала сзади мотор автомобиля, то прижималась к правому краю.

Я любила приехать в школу пораньше и не спеша поставить свой велосипед. Приближался конец учебного года, моего первого года в колледже. Училась я неплохо, но совершенно ничего не соображала в математике, и мама часто упрекала меня: «Ты опять провалилась!»

Чаще всего я пожимала плечами и убегала играть в свой домик в углу сада или к подружкам. Говорили, что у меня «отвратительный характер», но, поскольку это не ограничивало моей независимости, это меня не слишком-то трогало. По правде сказать, мой отвратительный характер был моим самым лучшим приятелем и им же и остался.

Но в то утро вторника 28 мая 1996 года я не слишком задумывалась об этом. Я даже не знаю, чем были заняты мои мысли. Я медленно крутила педали; ведущая к стадиону улица была маленькой, тихой и очень мрачной.

Я услышала шум мотора и прижалась к правой стороне. Я была в пяти метрах от гаража моей подруги, очень близко от ограды. За оградой находился дом. Если бы кто-то был у окна или в саду, он мог бы все увидеть. Но никого не было, было слишком рано, и еще не рассеялись утренние сумерки. Если бы Давина ждала меня там в то утро, ничего бы не произошло, может быть… А если бы, как часто бывало, там оказалась ватага школьников, которые шли по этой дороге, чтобы сократить путь до колледжа, свидетелей было бы слишком много.