Евгений Ройзман - Невыдуманные рассказы

— Ага, — говорю, — Саня, у них еще и руля нет.

Однажды я сел к Доросинскому в «субару» (прототип). Он поехал, показал пару поворотов на сухом асфальте. Я вижу, что он все понимает, что делает, но все равно страшно.

Представляю, как штурман себя чувствует. Не завидую нисколько.

Я своего штурмана пару раз чуть не угробил. Один раз — на этапе чемпионата России. Мы опаздывали на финиш, Вова сидел и смотрел в легенду, а на дорогу не смотрел. Меня вынесло и Вовиным боком ударило об дерево. Вова был непристегнутый, дверь вмяло, а Вова просто пересел ко мне на колени и хоть бы фиг. Даже очки не потерял. А сколько мы с ним опрокидывались, он каждый раз умудрялся упасть на меня, а не наоборот. А вообще я своего штурмана берег.

А он один раз меня напугал до смерти.

На многодневке «Урал-трофи» выдался скоростной этап. Раздельный старт. Ушел Стихии, ушел Вадик Макаров, перед нами стартует экипаж Иванова — Сарсадского… А мы ехали не здорово, и нам, чтобы куда-то в призы залезть, надо этап выигрывать. Вова настроился, пристегнулся и поправил очки. Сидит, держит легенду (тогда еще ездили по легендам) и громким голосом командует.

И вот мы с ним вваливаем. Скорость приличная, колеи, колбасит будь здоров! От ремней потом синяки остаются. Увидели впереди машину. Кажется, вот-вот догоним. И вдруг она исчезает. Вова поворачивается ко мне и истошным голосом орет:

— ПОРВУ!!!

Я перепугался, понял, что не туда еду. Такой тихий Вова и таким грозным голосом… А он смотрит на меня и снова орет:

— ПОРВУ!!! Я сказал ПОРВУ!!!

Вот ведь, думаю, и вправду ведь порвет… Еду дальше, по инерции, с перепугу голову в плечи втянул.

— Сворачивай, б…., в ров, не вписываемся!!!

Смотрю, вдоль насыпи широченный ров. Еле попал в него.

— Че орешь, Вова, так бы сразу и сказал. А то порву, порву…

Вадика Макарова мы догнали, он стоял: двигатель перегрел.

Но про двигатель самая волшебная история с Саней Ляным.

«Урал-трофи», 2001 год. Последний этап — подъем на Кваркуш. Каменистая тропа и русло ручья из больших валунов. Уклон такой, что за капотом видно только небо. Совершенно непонятно, куда ехать. Перед последним этапом реально выигрывает Стихии, Саня второй, мы с Вовой третьи. Вмешаться может кто угодно, шансы есть у всех. У Доросинского, у Славы Филипенкова, у Панкратовича.

Стихии заехал. У Славы что-то случилось, он не заехал. У Доросинского «наелся» рулевой редуктор. Ляной реально может выиграть. У него самая мощная машина и полное понимание происходящего.

Саня поехал. Прямо скажем, поехал на все деньги. Машина временами вылетала на метр-полтора. Я сам видел. И Саня сделал это. Почти. Оставалось семьдесят метров. Двигатель клинанул. Позади было около тысячи километров тяжелейшей гонки. Он не доехал семидесяти метров. За что и получил «Серебряного дятла». «Серебряным дятлом» награждается экипаж, совершивший в ходе гонки самый нелепый поступок. Но это должны признать все гонщики. За поступок, совершенный в нетрезвом виде, «Серебряный дятел» не выдается. Саня «Серебряного дятла» заслужил.

С Доросинским мы ехали эту гонку уже второй раз. Потом он ушел в ралли. Поразил он меня тем, что всегда едет изо всей силы и все умеет делать своими руками. Финиширует, штурман его, Женька, с Саней Ляным водку пьет, а Доросинский лезет под машину, снимает коробку, раскидывает двигатель, ставит коробку, собирает двигатель. Через час старт, он садится за руль и едет. Удивительно!

Еду по Москве. Ремень не пристегнут. Все время мигает лампочка и противно пикает. Я пытаюсь ремень куда-нибудь приспособить, нервы-то не железные. Пробую завести его за сиденье свободной рукой и воткнуть в гнездо. Для этого приходится освободить вторую руку и отпустить руль. Не получилось. Проехал почти на красный. Опасно. Пытаюсь просто его продернуть за спиной. Вытаскиваю его левой, за спиной перехватываюсь правой, опять отпускаю руль и проезжаю свой поворот. В конце концов мне это надоело и я просто пристегнулся. Вот так.

У нас было закрытие сезона. Супертриал. Я тогда ездил на уазике. Это был хороший уазик. Я потом на нем утонул на ЗАХЕ. [2] Этап чемпионата России по трофи-рейдам, который регулярно проводился в горах под Златоустом.

Триал у нас скоростной и достаточно сложный. И вот сижу на старте. Надеваю шлем. Застегиваю. Рядом стоит Андрей Павлов:

— А на фиг ты шлем надеваешь?

— Все, успокойся, я знаю, зачем.

Он снова:

— Не понимаю, зачем шлем?