Андре Руссен - Попробуй угадай!

Эвелина. Может, они и вертелись вокруг меня, но ведь и ты тогда вертелся здесь тоже. И тогда они тебя не очень-то волновали. Ни Титус, ни остальные. Вообще, я совершенно не понимаю, к чему вспоминать то, что было десять лет назад.

Жорж. Ты охладела к своему другу Титусу не десять лет назад, а всего шесть месяцев!

Эвелина. Да, правда, я стала реже с ним видеться. Ты внезапно завладел им сам.

Жорж. И я тогда ничего не понимал!

Эвелина. А что же ты понял теперь?

Жорж. Я понял, что у этого скоропостижного охлаждения была веская причина.

Эвелина. О, вот как?!

Жорж. Либо у вас тогда что-то вдруг кончилось, либо, наоборот, завязалось. Вот откуда это мнимое безразличие друг к другу.

Эвелина. И что же ты выбрал?

Жорж. Я выбрал. Я выбрал что надо. Потому что на этой неделе я дважды звонил Титусу на работу, хотел с ним повидаться. И оба раза его не было на месте. Он уезжал по делам.

Эвелина. Не вижу ничего странного.

Жорж. Нет, ты спроси, куда он ездил?

Эвелина. В Шатору, конечно?

Жорж. В Луар-э-Шер! Это название тебе ничего не говорит?

Эвелина. Кажется, это департамент по соседству с нашим Эндром?

Жорж. Да-с! И ты рассчитываешь, что я так и проглочу эту басню, будто вы совершенно случайно прожили целую неделю ты – в Эндре, а Титус – в Луар-э-Шер, ничего не зная друг о друге?

Эвелина. Короче говоря, ты обнаружил, что мы с ним тайно встречались в Бурже или в Роморантене? А где же именно, в «Отель де ла Пост» или в «Золотом фазане»?

Жорж. А почему бы и нет?

Эвелина. Это я тебя спрашиваю.

Жорж. Что ты спрашиваешь?

Эвелина. Почему бы и нет? Итак, ты решил осчастливить меня сценой ревности?

Жорж. Черта с два! При чем здесь ревность? Мне в высшей степени наплевать, с кем ты спишь!

Эвелина. Но только не с Титусом?

Жорж. Да спи на здоровье и с Титусом, я тебе тысячу раз говорил, что мне все равно.

Эвелина. Тогда в чем же дело?

Жорж. Я не люблю, когда надо мной издеваются в моем же

собственном доме. Вот и все!

Эвелина. Так это же было не в твоем доме, а в Роморантене.

Жорж. Ага, призналась?!

Эвелина. Нет, это ты мне обо всем рассказал. Кроме того, никто не думал над тобой издеваться.

Жорж. Как же, не думали! Ты, видите ли, помчалась навещать больную сестру, а он уверял меня, что все это время будет в Париже.

Эвелина. Я действительно ухаживала за Симоной, а он мог и не знать, что ему предстоит поездка.

Жорж. Ас чего бы он стал сидеть целых пять дней в Луар-э-Шер?

Эвелина. Значит, нужно было.

Жорж. И если бы он не был там с тобой, откуда бы Софи об этом знала?

Эвелина. Софи знала, что он был со мной?

Жорж. Нет, что он уезжал.

Эвелина. Ну, вероятно, он звонил тебе, чтобы сообщить о своей поездке, и она говорила с ним.

Жорж. Нет. Она именно сказала мне, что он не звонил.

Эвелина. Ну так пусть она сама тебе и объяснит, что она имела в виду.

Жорж. Вот-вот! Она уже объяснила. Как и ты! Навела тень на ясный день.

Эвелина. Это я-то навожу тень?

Жорж. Да! То признаешься, то опять в кусты!

Эвелина. Я и не думала в чем-либо признаваться. Просто я рассмотрела твое невероятное предположение как реальное и спросила тебя, чем объясняется в таком случае та сцена ревности, которую ты мне устроил.

Жорж. Ты не надейся, тебе надо мной верх не взять.

Эвелина. Ну, разумеется, я возьму над тобой верх, если ты будешь держаться этой версии. И, может быть, ты наконец скажешь мне, чего ты добиваешься? Хочешь довести меня до крайности? Вынудить в один прекрасный день окончательно хлопнуть дверью? Ты этого хочешь?

Жорж. Я хочу знать правду! Я не желаю оставаться в дураках! Я требую, чтобы ты мне прямо призналась: «Да, я сплю с Титусом!» Я не желаю лишь догадываться о том, что вы за моей спиной встречались в Бурже и что ты уже полгода состоишь у него в любовницах.

Эвелина. А кто тебя заставляет догадываться, скажи на милость! Впрочем, все твои догадки – чепуха!

Жорж. Говори-говори, так я тебе и поверил!

Эвелина. Да, я буду говорить, что бы ты мне ни отвечал. Потому что я говорю правду. И Титус скажет то же самое.