Кристофер Бакли - Они ведь едят щенков, правда?

— А еще, товарищи, нужно ли указывать производителя этой штуки? Этого так называемого спутника? Конечно, «Гроуппинг-Спрант»! Та же самая фирма, которая трудится над их мюонным оружием!

Фа и сам признавал, что это и впрямь очень неуместное совпадение. Но Президент США объяснил ему — искренне и убедительно, — что «Гроуппинг» — это фирма, производящая прежде всего именно спутники; а кроме того, у них как раз имелся «свеженький, готовый к запуску».

— Товарищ генерал, я регулярно поддерживал связь с Президентом США…

— Еще бы, — усмехнулся Хань, — мы все знаем — правда, товарищи? — что вы очень любите с ним беседовать. Он случайно не передавал всем нам горячий привет? А то мы уже начинаем ревновать!

Смех.

Нет , подумал Фа, не надо .

— Как я уже говорил, — продолжал он, — я поддерживал с ним постоянный контакт. И у меня сложилось убеждение, что он не меньше нас желает разрешения этой проблемы. А между тем наши товары стоят без дела в шанхайских доках. Огромные штабеля контейнеров растут все выше и выше. Вы хотите, чтобы они сравнялись с нашими небоскребами? Вряд ли это так.

— Это вас пусть заботит экспорт, — сказал Хань. — А меня заботит безопасность Китая.

Гул.

— Уверяю вас, товарищ генерал, — ответил Фа, — что безопасность Китая — это задача, которая волнует меня больше всего.

— Правда? Ну что ж, если это так, то я очень рад это слышать. — Хань оглядел всех присутствующих. — Товарищи, я не умею красиво говорить. Я не такой ученый оратор, как товарищ президент Фа. Я — человек простой.

Фа подавил стон. Ну вот, начинается: речь солдата-крестьянина. Сейчас мы услышим трогательный анекдот о том, как Хуа Гофэн [71] Хуа Гофэн (1921–2008) — политический деятель КНР, преемник Мао Цзэдуна, председатель КПК в 1976–1981 годах. лично награждал его почетной медалью красной звезды за заслуги — за то, что он убивал всех этих северовьетнамских «собак».

— Но мою любовь к родине простой не назовешь.

Гул.

Фа подумал: Стоп. Где-то я уже это слышал. Это из речи какого-то американского политика… который украл это у другого политика — британского. Кажется, вокруг этого еще была какая-то шумиха? Нет, ничего не говори. Можно посмеяться над этим потом — с Ганом, в ванной, где мы с ним в последнее время проводим почти все свободное время . Тем временем словесный танк генерала Ханя продолжал громыхать и переть напролом.

— И этим красным крестьянским сердцем, — он постучал себя по грудной клетке, — которое бьется вот в этой груди ради Китая, я чую, что это — хитрая уловка со стороны американцев. Уловка, на которую мы не должны соглашаться, товарищи.

Гул.

Фа проговорил насколько мог спокойным тоном:

— Товарищ генерал, даже если бы мы все согласились, что дело обстоит именно так, — хотя я понимаю своим красным крестьянским умом , что это вовсе не так, — даже если бы все мы пришли к единодушному согласию, то что мы можем поделать? Или вы предлагаете мне позвонить американскому президенту и сказать ему: «Извините, но мы этого не допустим»? Да они же не нуждаются в нашем разрешении. Он лишь из вежливости решил нас поставить в известность о своих планах.

— А я подскажу вам, товарищ, — парировал Хань, — чтó ему следует на это ответить. Скажите ему, что, если они выполнят свой план и поместят этот оскорбительный предмет над китайской территорией, а мы уж точно не будем вдаваться в споры о том, является ли Тибетский автономный район китайской территорией…

Гул. О да, товарищ генерал, и мы того же мнения .

— …то Китай расценит это как нарушение своего воздушного пространства.

— Воздушного пространства? — переспросил Фа. — На высоте четырехсот километров над территорией Китая? Там уже и воздуха-то почти нет. В таком случае в нашем «воздушном пространстве», как вы это называете, уже находится множество спутников.

— Ну, тогда, товарищ, возможно, Китаю уже пора отстаивать свои законные права. — Генерал Хань обратился к остальным: — Разве небо над нами — не наше? Ведь оно же над нашей землей, верно?

— Ну, — сказал Ган под аккомпанемент Симфонии Водопроводных Кранов, как они с Фа называли теперь эти звуки, — вы сделали, что могли. Может быть, если бы спутник был изготовлен какой-нибудь другой компанией…

— Разумеется, это обстоятельство отнюдь не помогало делу. Меня чуть не стошнило, когда он пустил в ход свое солдатско-крестьянское красноречие. Однако надо отдать должное старине: он ведь протащил в зал заседаний «троянского коня»! Я-то, болван, этого даже не ожидал. — Фа рассмеялся. — «Бойтесь американцев, даже Лотос приносящих». Какой долговечный образ — этот греческий конь! Ему уже три тысячи лет. Хотя Китай, конечно, еще старше. Ну что ж, бесполезно проливать слезы. Здесь и так слишком много воды. Если бы я был председателем Центрального военного комитета, то я бы его переломил. Но если я попробую это сделать сейчас, то, как знать, чем это обернется?