Владимир Мальцев - О том, что сильнее нас

– Саш, а ты ничуть не хуже, чем раньше была.

– Да и ты, как бы, пока очень даже ничего…

– Не, ты всё равно лучше.

– Чтобы к завтрему побрил яйца. Надоела эта шерсть.

– Фигвам. Лучше ты перестань брить лобок. Надоело, что все девки стали бритые и колючие.

– А ты почему до сих пор шест для стриптиза не установил? Считай, что сегодня авансом было, а к следующему разу чтобы поставил!

Для того чтобы выставить Анечку совсем — пришлось чуть ли не идти на конфликт. Впрочем, может быть, и не стоило, Саша тоже через час слиняла, а вот Анечкины действия в этой ситуации оказались весьма любопытны. Поехала она к Саше домой. Пока Сашиной мамы не было, Анечка там тусовалась чуть ли не круглосуточно. Под дверью обнаружился Виталий, Анечка его впустила и заставила дожидаться Сашу. О чём там говорилось, мне неведомо. Зато мне ведомо, о чём говорилось после его ухода и появления взамен него — целого выводка подружек. Анечка им при Саше целый час сольный концерт давала о том, как мы с Сашей трахались в соседней комнате да что ей при этом слышно было. Приговаривая, как сильно я её обидел, выставив перед вторым актом, мстительно добавляя, что теперь не простит меня до тех пор, пока я не трахну и её. Подружки аплодировали и вызывали на бис. Думаю, всем понятно, почему это был наш первый и последний секс в этом историческом периоде. Нет такой пакости, которую женщина не сделает своей близкой подруге.

Всё бы ничего, но Саша устроила разрыв отношений очень нехорошим образом. Было много лжи, было крупное предательство. В чём-то — был даже спектакль по сценарию, приближающемуся к сценарию той кошмарной осени с Ленкой. Опять сопровождающийся неоднократным исполнением достославной песенки «а я маленькая гадость, а я маленькая дрянь» и целым комплектом прочих спектаклей в этом же роде. Был у меня и очередной микроинфаркт. Были и мелкие мстительные пакости впоследствии. Как ни жалко, но на этом наши странно-лёгкие отношения, продержавшиеся три года, приходилось рвать совсем, сжигая мосты. Слишком многое на меня свалилось за последний год, и сознательные удары сопоставимой силы — уже перебор. Да, я понимаю, что всё это лишь немногим выходило за принятые у нас правила игры. Да, я понимаю, что вины подружек здесь гораздо больше было, чем Сашиной. Собственно, я на неё не обиделся, не разозлился. Просто понял, что немного износился и что сила ударов, которые я получаю в романе с Сашей, — теперь превосходит мой запас прочности. А раз так, надо рвать навовсе.

Нике я всё рассказал. Она думала долго, порывалась встать и уйти, садилась обратно… Наконец, ответила, что она, конечно, полная дура, но — она остаётся. Добавив, что отведёнными ей полутора годами до следующего пришествия Саши она распорядиться сумеет. Родит ребёнка. Я, в свою очередь сказал, и честно, что смутное время позади. Впредь не будет ни Саши, ни других. Единственное — что усилий по спасению Ленки я прекращать не буду. Уже не для себя. Для неё самой. Возврат — тоже исключён. Странно, но с этого момента наши с Никой отношения наконец вошли в то русло, в котором им и надлежало быть, и ни одной серьёзной проблемы в дальнейшем не было. Эта женщина нашла в себе силы и мудрость всё перетерпеть, всё простить. Больше я её не заставлю так страдать.

А ещё — Ника после всей этой истории отказалась от сильно смущавшей меня идеи вегетарианства. Смущавшей не только потому, что после травоядной Ленкиной подруги, которая тоже Лена, у меня прочно засело понимание вегетарианства у дам как признака серьёзных психологических проблем. Ещё и потому, что, по моему глубокому убеждению, девушек нужно вкусно кормить, причём тем же самым, что я сам люблю. И умею готовить. А ничего вкусного вегетарианского я готовить не умею. Вообще. Впрочем – от психологической идеи я тоже не отказался. И воспринял Никин переход от травоядного режима к нормальному как признак полной победы в её борьбе с теми психологическими проблемами, которые у неё были.

Сразу после этого разговора мы с Никой, прихватив с собой Алекса, рванули на Великие Тверские озера. Предшествующие три недели проходили в безуспешных попытках решить, в каком составе мы туда едем. Плавсредство — на троих, вдвоём с мотором и фотоаппаратурой тяжко, волоки там длинные, поэтому рассматривались варианты: я — Саша — Ника, я — Ника — кто-то ещё, и я — Саша — Сашина подруга Аня. Нелёгкий выбор? Вот и я про то. Но, как видите, в итоге разрулилось само собой.