Михаил Задорнов - Бандиты и бабы

Я почувствовал, как помолодел на все сто!

Маша продолжала вдыхать и выдыхать, пытаясь успокоиться. Видать, «учителку» тоже крепко цепануло.

— Что это было, Маша?!

— Завтра, обо всём завтра. Обувайся, у тебя, между прочим, концерт.

— Что у меня? Ах, да — концерт… Третий звонок был? Сколько времени прошло?

— Не знаю, спроси у охраны.

— Ты где этому научилась?

— Шеф тебе завтра обо всём расскажет.

— Так значит… ваш клуб…

— Я же тебе не раз намекала. Только ты меня не выдавай! Не говори ему о том, что сейчас было, да?

— Так всё-таки что это было?

Маша словно не слышала моего повторного вопроса:

— Ну ты способный! Тебе никто этого раньше не говорил?

— Ты первая… А ты что сейчас делаешь? Почему так странно дышишь? Ты что, буддистка?

— Тебе хорошо, у тебя концерт, а что мне делать? Придётся тут за кулисами пранаямить.

— Чего делать?!

— Потом объясню. Ты хоть слышишь, что Паша орёт за дверью?

Так быстро в последний раз я надевал ботинки в Советской армии.

С помощью охраны Паша вышиб дверь, ворвался, начал кричать, никого не стесняясь, чтоб мы прекратили прелюбодействовать, поскольку зрители уже аплодируют в третий раз. Забыв о том, что он женоподобный гей, Паша по-мужски властно потащил меня за руку на сцену.

Я не вышел и даже не выбежал на сцену, меня на неё катапультировала моя омолодившаяся энергия. Я готов был и петь, и танцевать, что угодно рассказывать, шутить, показывать трюки, стоять на голове, заворачиваться в морской узел. Ни одно телекошмарище не смогло бы испортить своей бесовщиной тот заключительный вечер. Я чувствовал себя сильнее любой бесовщины. Я был перезаряженной батарейкой. Да что там батарейкой — аккумулятором! Нет, трансформаторной подстанцией! Тоже мелко… Атомной электростанцией! Саяно-Шушенской ГЭС! Удачно выполненным планом ГОЭЛРО по электрификации всей страны. В тот момент у меня даже мелькнула мысль, что если бы все мужики на земле в какой-то момент вместо того, чтобы примитивно трахаться, подышали со своими любимыми женщинами, то выделившейся энергией можно было осветить весь земной шар, и Земля бы очень весело и привлекательно смотрелась из космоса.

Потрясённый тем, что произошло со мной в день последнего концерта, я решил задержаться в Израиле ещё на неделю. Мне, конечно же, хотелось испытать ещё раз «шаровую молнию». И убедиться, что всё это не приснилось. Да и что делать в Москве? Москва — город, в который я никогда не тороплюсь возвращаться.

Впрочем, обо всём по порядку.

После концерта первой выбежала на сцену с цветами Вика и, вручая мне их с поцелуями, шепнула на ухо: «Ты сегодня был такой сексуальный! В следующий раз я тебя ни за что так просто не отпущу. даже за лимузин!»

Первыми словами Маши за кулисами были:

— Ну, ты понял, как все в тебе сразу мужика почувствовали? Так что я была права. Ты молодой и очень даже подающий надежды!

В этот момент я и решил, что в Москве мне в ближайшее время делать нечего. Пора было обучаться восточным хитростям, раз уж чакры очнулись и я начал подавать надежды.

На том концерте я заметил, что мой голос стал звучать ниже по тембру, чем обычно. Это означало, что вместе с чакрами проснулись ещё какие-то пребывавшие в коме дополнительные мужские гормоны. Я должен был этим волшебством овладеть! Зря, что ли, сандалии на носки не надеваю?

Но до того как занырнуть в эту волшебную восточную сказку, мне предстояло пройти ещё одно испытание — приём в крутом русском ресторане.

Что такое русский крутой ресторан в те годы в Тель-Авиве? Этакий замес советской танцплощадки с передовой заводской фабрикой-кухней.

Репертуар оркестра — ещё более крутой замес из блатняка и попсы. Под этот незамысловатый фьюжн все ностальгируют по родине, запивая свои сантименты местными израильским винами и заедая русскими блюдами, начиная от селёдки под шубой и заканчивая компотом с блинами.

Подобные гулянки в эмиграции называют красивым словом «пати», видимо, из тех же ностальгических чувств по слову «партия». Хотя гораздо больше подошло бы русское «гулянка». Или шабаш. Говорят, что слово «шабаш» произошло от израильского «шаббат». Не знаю. Но в русских эмигрантских ресторанах шабаш не только по субботам, но и каждый вечер!

Все приходят разнаряженными. Бабы, которых здесь стали называть дамами, в ювелирке, о которой тоже надо сказать несколько слов. Некоторые в ожерельях и кольцах, из-за которых в истории не только убивали, но и начинались небольшие войны. Все эти брюлики — результат гешефта , который они сделали ещё в Союзе. Вот почему они сюда так стремились! Скрытая причина бабской эмиграции из Советского Союза — некуда было в Союзе всё это надеть! Ни в одном светско-советском обществе не оценят. А если оценят, то посадят!