Михаил Задорнов - Бандиты и бабы

— Мне его гамаком в детстве перебили.

— А может, и правда, ты не еврей. Ведь дурак дураком.

И в это время появились они. две учительницы!

Одна, чуть постарше, больше была похожа на завуча школы. Другая — только что принятая на работу. Пашка тут же перестал ныть и шепнул мне на ухо:

— Та, что постарше, моя!

— Да, Паша, ты и вправду не еврей, ты мудак! Твой папа явно в окопе пересидел.

Разговор по дороге с учительницами у меня не клеился. На душе было муторно. Скорее бы закончился концерт — и в кафе, на берег моря, навстречу полуночному бризу. Слава богу, Машина подруга оказалась сверхразговорчивой. Когда она говорила по-русски, некоторые фразы явно переводила с иврита.

Концерт был в городишке неподалёку от Тель-Авива. Ничего особенного, концерт как концерт. Успех, аплодисменты, цветы, очередь к телу за автографами, молоденькие, напоминающие чем-то Вику девушки, фоткающиеся в обнимку, в полуобнимку, и немой вопрос в глазах фанов: кто эти две прехорошенькие «учительницы», с которыми я приехал на концерт?

Все подаренные мне цветы я разделил между Машей и Натой. Её наверняка в Союзе звали Наташей, но русские имена слишком длинные для иностранцев. За границей их всегда пытаются сократить, как бы превратить наши имена в собачьи клички: Павла в Пола, Петра в Пита, Майкла в Мика, Наташу в Нату, Анжелику в Лику, а Викторию в Вику. Как я гениально нашёл способ вчера избавиться от Вики! А ведь хороша была малявка! От воспоминаний о том, что я не дал позабавиться собой молоденькой красавице, настроение моё слегка улучшилось. К моей коллекции красавиц, которые мне не давали, прибавилась ещё одна, которой я сам не дал.

После концерта обеих «учительниц» я пригласил в наше с Машей уже любимое кафе. Ната сказала, что пойдёт ненадолго — в двенадцать выход на сцену к шесту . В Союзе Ната окончила балетную школу. Танцевала в Сибирском танцевальном ансамбле. А когда всё великое искусство, тем более народное, покатилось в стране к чёртовой матери на рога, помыкавшись по разным танцевальным клубам, она решила, что лучше искать не работу, а еврея, который бы её увёз из страны. Еврей оказался не дураком и, приехав с Натой в Тель-Авив, попытался её продать в то же заведение, в котором работала Маша. Но на «кастинге» оказалось, что Ната гнётся лучше всех стриптизёрш Тель-Авива. Это её выручило. Она даже вспомнила слова известной балерины-педагога: «Старайтесь, девочки, старайтесь, тяните спинку, ножку. Вот увидите, когда-нибудь в жизни вам это непременно пригодится!» И пригодилось. Теперь Ната тянет спинку и ножку так, что удивляется даже шест.

Свой рассказ она закончила неожиданным вопросом ко мне:

— А вы, Саша, грустный. У вас, судя по всему, здесь проблемы?

— С чего вы взяли?

— Я слышала, как ваш этот. Как его? Ну, гей-импресарио за кулисами звонил с местного телефона. Кто эти подонки? Вы их знаете?

— Виделись один раз. Так, дурни какие-то.

— А вон те? Которые думают, что мы их не видим.

О топтыгиных я и забыл! Юнцы спрятались за углом и периодически из-за него выглядывали, думая, что достойно выполняют поставленную перед ними боевую задачу. Мне их даже жалко стало.

— Да выходите вы оттуда! Идите сюда. Я вам по бутылке пива возьму.

Топтыгины подошли к столику осторожно, как будто наша компания была заминирована. Я действительно выдал им по банке пива, предложил присесть за столик неподалёку и успокоил, чтобы они ничего не боялись, — мы будем за ними наблюдать, в случае чего выручим.

Лицо Наты вдруг стало очень жёстким, словно она действительно была завучем в школе и обращалась к набедокурившим в туалете подросткам:

— Кто ваши хозяева? А ну быстро? Я церемониться не буду.

Топтыгины на глазах превратились в салаг. Такого тона от «учительницы» они не ожидали. Акцент выдавал бывалую.

— Мы точно не знаем. Только ихние погоняла.

— Ну, слушаю?

— У маленького — Хлястик, а у того, что поздоровее, — Коржик.

Я не мог не расхохотаться. Надо же, меня поставили на счётчик Хлястик с Коржиком

Однако Нату эти погоняла насторожили:

— А над ними?

— Да не, они сами.

Ната повернулась ко мне:

— Поганое дело. Новенькие! Готовы на всё. Надо немедленно давить. Я сейчас побежала, мне в моё «ночное» пора. Вот моя визитка. Звоните завтра. А ты, Машуня, тоже попытайся через своего выяснить… Надо же. Хлястик и Коржик. Отморозки! Даже погонял человеческих придумать не могли.