Джудит Леннокс - Возвращение во Флоренцию

Над обрывом солнце сверкало на лобовом стекле автомобиля.

— Они подойдут как можно ближе к берегу, — сказал Джек. — Но потом придется немного пройти вброд. Или, если хотите, я понесу вас на спине.

Она бросила на него испепеляющий взгляд и начала расстегивать сандалии. Через несколько минут Джек спрыгнул в воду.

— Ну вот, — сказал он, протягивая к ней руки.

Рыбаки помогли ей выбраться из лодки. Морская вода была прохладной и свежей; Фредди пошла к берегу, держа сандалии в одной руке. Джек нес за ней чемодан. Добравшись до пляжа, он помахал рукой и прокричал: «Эй, Огюст, ça va? ». [3] Как дела? (франц.) Подняв голову, Фредди увидела, что по узкой тропинке с обрыва к ним бежит какой-то человек.

Джек повернулся к ней.

— Держите. — Он сунул ей в руку ворох французских купюр.

— Джек, я ни за что не соглашусь…

— Это плата за билет на поезд и за отель. Не понимаю, с какой стати вы должны терпеть убытки из-за меня. Берите. — Он посмотрел на лодку. — Огюст проводит вас, Фредди. И спасибо вам. Это было…

— Опасно, — сухо закончила она за него. — Надеюсь, больше со мной ничего подобного не произойдет.

— Правда? — Он ухмыльнулся. — А мне даже понравилось. До свидания, Фредди. Bon voyage. [4] Счастливого пути (франц.).

Она протянула ему руку, но вместо рукопожатия он привлек ее к себе и крепко обнял. Огюст, оказавшийся совсем молодым, худым и темноволосым, присоединился к ним. Быстрая скороговорка на французском, Фредди и Огюста представили друг другу, и вот Джек уже зашагал по воде обратно к лодке.

Огюст взял ее чемодан, и вместе они пошли по пляжу. Песок был теплый и шелковистый, по нему было приятно ступать босыми ногами. В безоблачном небе кружили чайки. У подножья утеса Фредди оглянулась. Джек уже добрался до Рондины. Он поднял руку, прощаясь с ней, а потом загремел мотор, и лодка двинулась обратно в открытое море.

Двадцать третьего августа в Москве Россия и Германия подписали пакт о ненападении. Каждая из сторон обязывалась сохранять нейтралитет, если вторая объявит войну. За ужином все жители Мейфилда согласились с тем, что по этому документу Германия получала зеленый свет на оккупацию Польши.

Майклборо уехали на выходные к друзьям в Лондон. Дэвид Майклборо собирался вступить в армию. Джон и Ромейн Поллен уже отбыли в Америку: они заявили, что, будучи пацифистами, не собираются принимать участие в войне, развязанной чужими странами.

Ребекка приготовила на ужин бараньи отбивные с овощами. Она отложила немного мяса и овощей для Коннора Берна, накрыла тарелкой и отнесла к нему в сарай. После того как она сама поужинала и прибрала на кухне, Ребекка села за стол и стала набрасывать контуры ложек и вилок на подставке для сушки посуды.

Тут в кухню вошел Коннор. Его поношенные вельветовые брюки и клетчатая рубашка побелели от каменной пыли. Потолки в кухне были низкие, так что ему приходилось пригибать голову, когда он мыл посуду.

— Вы прекрасная кулинарка, Ребекка. Благодарю вас.

Через ее плечо он взглянул на набросок.

— Мне нравится, — заметил Коннор. — В рисунке есть сила. А почему вы рисуете только посуду или приборы?

— Верное наблюдение. Наверное, именно ими заполнена моя жизнь. Богов и богинь я оставляю для вас.

Он засмеялся.

— А где все остальные?

Она сказала ему, добавив:

— Ноэль с Олвен отправились в паб — решили напиться.

— Да? Пожалуй, я тоже не отказался бы выпить. Вы не согласитесь присоединиться ко мне?

— Почему бы нет.

Коннор вышел и вернулся через пару минут с бутылкой, в которой плескалось несколько дюймов виски. Он налил немного в стаканы, а потом стал в дверях, глядя на долину и закатное солнце.

— Вы можете в это поверить, Ребекка? — спросил он.

Ребекке вспомнились фотографии города Герника, практически стертого с лица земли. Она спросила:

— Что вы собираетесь делать, Коннор?

Он вернулся обратно в кухню и присел к столу.

— Я возвращаюсь в Ирландию. Я уже купил билеты — еду через несколько дней.

— Так скоро?

— Ирландия не станет воевать. Мы слишком молодая страна и слишком бедная. А мне надо быть поближе к сыну.

— К сыну?

— Да, у меня есть сын. Его зовут Брендон. Ему десять лет. Он живет вместе с матерью в Голуэе.

Необычная обстановка — приближение войны, отсутствие остальных обитателей фермы — помогла сломать баррикады, которые они так долго возводили вокруг себя.