Сергей Беляков - Ликвидатор

На лестнице уже почти никого нет. На 20-м уровне я вижу последних невезучих, после чего только грохот моих каблуков нарушает сакральную тишину шахты-подъема. В полутьме мне мерещится нескончаемая цепь теней в пропитках, безропотно-медленно поднимающихся на заклание. От владельцев этих теней остался лишь тяжелый запах табачного дыма, пропитки и пота, круто замешанный на страхе.

Молох получил очередную порцию жертв.

Кто сказал, что путь в ад ведет ВНИЗ?!

...Дождь лениво хлещет по моей спине. Козырек фуражки-конфедератки не может прикрыть сигарету от брызг, и она, зашипев, гаснет. Я чертыхаюсь. Руки замерзли на ветру, я держу их в кармане бушлата. Бушлат намок и давит на плечи, но все же это лучше, чем ничего, хоть какая-то защита от промозглого ливня.

Мы индифферентно стоим в нескольких метрах от автокрана, почти опрокинутого набок весом большой, два-на-восемь, бетонной плиты. Кран не донес плиту до места укладки, уронив ее на кучу грунта на обочине в момент, когда из-за слишком большого "выстрела" его правая сторона стала задираться в воздух.

Грейдер, разравнивающий подсыпку - щебень под плиты, чихнул сизым дымом и заглох. Щебень явно мелковат для размера луж, через которые нам приходилось укладывать плиты, но выбора не было - что дают, тем и работаем. Я с сожалением гляжу, как горка щебня засасывается жижей грязи - как-будто сахарный песок, тающий в воде...

...Уже неделю наши команды лезут из кожи вон, окольцовывая ЧАЭС охранным поясом - дорогой из бетонных плит, которую сразу же ограждают с обеих сторон колючкой. В бригаду пришел новый "барин" - сменился комбриг. Одним из первых его деяний, говаривали злые языки, был рапорт в Правительственную Комиссию о неудовлетворительном состоянии охраны ЧАЭС, результатом которого стало спешное, в три смены, возведение охранной зоны - бетонки в колючей проволоке, опоясывающей всю станцию вдоль существующей кольцевой дороги.

На прошлой неделе УС-506 закончил рыть суперглубокую канаву - 35 м! - по периметру станции, заполнив ее бентонитовой смесью. Угроза прорыва радионуклидов в подпочвенные воды была снята, и Госгидромет прекратил рассеивать дождевые облака над ЧАЭС. Почти двухмесячная иссушающая жара в районе ЧАЭС закончилась.

Сразу же, в соответствии со всеми законами статистики и подлости, пошел заунывный осенний дождь. Мне кажется, что он не прекращается уже несколько дней. Наверное, я не прав, но какое это имеет значение, в особенности в нашем нынешнем положении?

Мы проклинали работу на открытой всем ветрам Промплощадке. К середине августа фон на дальних подступах к "четверке" упал до 50-100 миллирентген в час, местами и того меньше, и это означало, что для набора отпущенных на ликвидаторскую душу 2 рентген в день надо было упираться на площадке полную смену, то-есть все 8 часов - и даже тогда тебе записывалось в карточку до полутора рентген, не больше.

А вот "вторички" при этом ты хватал на полную - с пылью, с грязью, с дождем... Маленькие подлые радиоизотопы, исправно фильтруемые из воздуха организмом, оседали в легких, накапливались в стенках желудка, почках, печени...

Мина замедленного действия - вот что такое "вторичка".

Кто знает, скольким из нас она уже икнулась, и скольким она еще отрыгнется?

Куда лучше работать на прямой - проникающей - радиации, например, на крыше "тройки". Тот самый мужик, выпускающий в мою первую ходку на крыше, работал с нами и во вторую; тогда он сказал мне:

- Люди боятся радиации хуже огня. Может, и правильно. Только вот проникающая радиация - "чистая"... Ну, просветило тебя на 30-40 рентген, отлежался, отъелся, кровь в порядок пришла - и снова вперед... Я пару раз получал по 50-70 рентген, может, и поболе - живу, как видишь. Самое хреновое - работать на радиоактивно зараженной местности, когда ты глотаешь или вдыхаешь радионуклиды, которые накапливаются в твоем организме, как в банке. Ты на крышу раз сходил, пару-тройку минут отработал - и чеши на мойку, чистый-блистый... А там, - он кивнул вниз, в сторону Промплощадки - глотаешь изотопы на дезактивации территории, и сидят они, голуби, у тебя в почках, легких или печенке, и светят себе потихоньку с периодом полураспада в сотни лет...