Маргарита Хемлин - Дознаватель

И к Штадлеру ходить не надо.

И к Евке.

Ни к кому.

А надо спать спокойным сном. Ради Любочки. Ради Ёси и Ганнуси.

Аккуратно разделся, сложил одежду, как Любочка за мной подбирала: пиджак в шкаф на вешалку, брюки туда же — на специальную вешалку, с зажимами, рубаху на спинку стула, носки на пол не бросил, а повесил на перекладину табуретки. Старые сандалии, в которых ходил дома, поставил один к одному. Носками вперед, задниками к кровати. И выровнял. Доска шла по линии пяток. По доске и ровнял.

Засыпал тревожно, но с чувством выполненного долга.

Во сне Свириденко мне выговаривал: — Не утрамбовал. Подошел формально.

Лаевская не давала о себе знать. Евка тоже.

Я в их сторону старался не думать. Одна мысль меня тревожила — как там Басин с хлопчиками.

Но что я мог сделать?

А в конце июня Светка подкараулила меня с круглыми глазами:

— Штадлера знаете?

— А что?

Штадлер был мой тайный сотрудник, и не Светкино дело интересоваться.

Но она лезла мне прямо в лицо:

— Немой. Жидоватый. Правильно?

— Не жидоватый, а человек еврейской нации. Дальше?

— Ага. Сильно еврейской. Заходил вчера сюда. И не один. С фифой. С губищами намазанными. Аж гидко смотреть. В таком возрасте, а мажется. Искали вас по срочному служебному делу. С губищами говорит: «Я — Лаевская Полина Львовна, а это — товарищ Штадлер Вениамин Яковлевич. Он себя плохо чувствует по здоровью и немой, так я его сопровождаю. Он хотел бы встретиться с товарищем следователем Цупким». И смотрит на меня, вроде я ей вас с-под стола достану. Я ей говорю, хоть и не обязанная: «Товарищ следователь на задании». Она: «А когда будет на рабочем месте? Он же и с гражданами должен говорить, а не только по городу мотаться». Я отвечаю: «Чтоб такие, как вы, жили спокойно, товарищ следователь и мотается туда-сюда. А вы заявление напишите и оставьте. Я передам». А она с улыбочкой прогавкала: «Никаких заявлений писать не буду. И товарищ Штадлер не будет. Нам лично надо». А тот товарищ Штадлер еле стоит на ногах. Я говорю: «Вы, товарищ Штадлер, присядьте. Отдохните. Нам обмороки не нужные. Тут многие в обмороки падали. Не помогало». Баба Штадлера цап за руку и повела на выход. А он идет — чистый теленок. Я вам точно говорю — баба и есть главная. А он при ней.

Светка смотрела на меня с довольными ужимками.

Я ее похвалил:

— Правильно, Светлана, с такими наглыми надо без лишних слов. У меня эта Лаевская проходила свидетелем. И что ей надо, не представляю. А Штадлера не знаю. Но все равно — жалко, не поговорил с ними. Вдруг надо людям помочь.

Светка скисла:

— Помочь… Вы мне помогите. У меня сосед с ума сошел. Ночами в стенку кулаками бьет. Мама боится. Я не сплю. Сейчас совсем одна осталась. Мама в село поехала на недельку. А мне как — с буйным за стеной? У нас стенки знаете какие — саманные. Кулаком двинет — развалится. А там я. Одна. Беззащитная. Вот и получается — в милиции работаю, а толку нема.

Под конец своей речи Светка скисла с намерением пустить слезу.

Этого я допустить не мог.

Положил ей руку на плечико и говорю:

— Выясню, что за фрукт. Пугну. Без защиты не останешься.

— Когда придете? — Светка от нетерпения аж на носки встала.

— Когда он дома появляется?

— Он всегда дома. Не работает нигде. Тунеядствующий элемент. Могу отбежать сейчас.

— Нет, сейчас у меня срочное дело. После дежурства зайду. Не бойся.

Артистка Светка хорошая, но глупая. И весь ее вид показывал, что ей не страшно, а наоборот, хочется меня к себе заманить. По-дружески.

Вернулся в кабинет. Поспрашивал намеками у товарищей, не искал ли меня вчера кто-нибудь. По коридору погулял, тоже выяснил насчет посетителей по мою душу. Никто ничего.

Срочного дела у меня на тот момент не было. Зато надо было подумать. Крепко подумать и сделать выводы по текущему моменту.

Направился в городской парк за Красным мостом. Сел на нашу с Любочкой любимую скамейку возле памятника Сталину. Под кустом персидской сирени. Вроде образ Любочки вызывал. Даже мороженое себе купил в ее честь.

Итоги такие.

Лаевскую я пересидел. Перетерпел. Сама проявила беспокойство. Пошла на открытую провокацию. Показала прилюдно, что ищет со мной связи. Притащила Штадлера для наглядности. Значит, ей Довид успел донести из моего рассказа, что Штадлер был с Зуселем у меня дома. Взяла Штадлера за шкирку и приволокла. Мол, и Вениамин Яковлевич, немой инвалид, у нее в руках. Со всеми его сведениями про визит Зуселя.