Андрей Портнов - Автово

Впрочем, на этом можно было и остановиться. Но мне этого показалось мало. Изменить себя сейчас мне казалось настолько важным, что я уже нисколько не сомневался в необходимости того, что я собирался сделать. А сделать я собирался нечто ужасное — я решил ПОКРАСИТЬ волосы, и из брюнета стать блондином!

Разумеется, никакого опыта в подобных делах у меня не было. Вот почему мне так необходим был помощник. После недолгих раздумий я выбрал Ларису. Посвящая её в свои планы, я ежесекундно ждал, что она бросится на пол, задыхаясь от смеха или убежит с дикими воплями от такого сумасшедшего как я. Короче, ждал проявления хоть каких-нибудь эмоций. Но Лариса всегда была девочкой рассудительной, поэтому, немного подумав, она косо посмотрела на меня, сказала, что это неплохая мысль, мол, давай, Андрюха, дерзай, и пообещала проконсультироваться у парикмахера. Сделав это, она сообщила мне, что просто так ничего у тебя, Андрюшенька, не выйдет. Волос у тебя тёмный, а хочешь быть светлым — будь добр, предварительно осветлись.

Это обстоятельство чуть не убило в зародыше мою сногсшибательную идею, поскольку после всех затрат у меня оставалось не так уж и много денег, а на это чёртово осветление требовалось ещё 25–30 тонн. Но рассудительная девочка меня успокоила:

— Ты не гонись за этими импортными средствами. Я вот здесь в Автово видела советское средство «Blondex» для осветления. Результат тот же, а стоит 3 тонны. Правда, он на гидроперите…

Я жутко обрадовался такому стечению обстоятельств, что даже не поинтересовался, почему же такая большая разница в цене, а ведь надо было! Но, видно, мне на роду было написано, что испытаю я в жизни массу ощущений, и никогда не смогу пожаловаться на скудность и однообразие моего существования.

С энтузиазмом Лариса вызвалась сама купить это средство, а пока я смотрел на уже купленную мной краску и старался представить себя с новым цветом волос.

— А что, — говорил я сам себе, — средство импортное, всё будет выглядеть натурально, со стороны даже не будет заметно, что я крашенный.

Не знаю, но тогда мне вдруг всё показалось таким простым, что я думал только о том, как удивятся все наши. А уж они удивятся!

И вот настал решающий момент — вечер 9-го сентября. Поскольку перевоплощаться я намеревался в нашей 215-ой, то мою тайну узнали и Владик с Рудиком.

Сначала они долго молчали, и я даже стал подумывать, что зря я так с ними резко, надо было их сначала как-то подготовить что ли. Потом они вдруг резко очнулись.

— Ба-а-а! — сказал Дима. — И ты не боишься?

— Не-а, — соврал я.

— И ты чё, будешь белый, — прорезался Владик, — совсем белый-белый?

— Ну, не совсем. Цвет называется светло-руссо-пепельный. Как у Чеченева, только пепельный.

Владика прямо-таки распирало от избытка чувств, и он судорожно хватал ртом воздух.

— И ты, правда, не боишься? — спросил теперь Владичка.

— Да не боюсь! Только у меня к вам и Ларисе большая просьба — никому ничего не говорите, это будет сюрприз. А особенно Булгаковой! Владик, ты меня хорошо слышал — никому!

Даже постороннему наблюдателю было видно, что единственным желанием Владика сейчас было побежать и всем разболтать эту последнюю новость. Но он пытался перебороть себя и сдерживался из последних сил.

За Рудика я не беспокоился. Тот сейчас кроме своего «Ба-а-а!», вообще, произнести ничего не мог.

— Ну, всё, Лариса, начинаем, — торжественно произнёс я.

— Андрюха, — сказала та, — подумай последний раз, — ещё не поздно передумать.

— Нет! Всё! Я решился! Владик, закрой дверь и никого не пускай под любым предлогом. Если будут меня спрашивать, скажи, что я уехал к тётке.

Между Диминой кроватью и шкафом мы поставили стул, загородились на всякий случай занавеской и приступили к делу.

Только сейчас я понимаю, что всё это было чистой воды авантюрой. Ведь в тот вечер 9-го сентября я и не представлял себе, что со мной будет через несколько часов.

Надо сказать, Лариса постаралась. Размазав вонючую липкую смесь по моим волосам, она тщательно их расчесала, стараясь, чтобы смесь распределилась равномерно.

— Ну, и какой я буду после этого осветления? — спросил я её.

— Абсолютно белый, как потолок.

— Да это же круто, — вставил Владичка, — может быть, тебе так понравиться, что ты и краситься дальше не захочешь.

— Ну, вот, всё готово, — приглаживая последние волосишки, сказала Лариса. А потом посмотрела на меня и восхищённо добавила:

— А, всё-таки, ты очень смелый! Я бы так не смогла.