Андрей Портнов - Автово

— ФЛЮС!!!

— Какой флюс? — не понял я.

— ФЛЮС!!! — повторил он и показал на мои щёки.

И тут я всё понял. Что поделать, с самого рождения мои щёки никогда не отличались ужасающей худобой, да и сам я был нехуденьким. Но чтобы об этом, да ещё так громко, тыкая мне в лицо пальцем, говорить… Это просто кощунство.

— Нет у меня никакого флюса, меня мама таким уродила, — обидчиво ответил я. И, желая хоть как-то себя оправдать, добавил:

— У меня 38 и 2 и голос вдобавок сел (это было правдой — с самого утра я говорил осипшим голосом).

— А флюс у другого, у Наиля из 211-ой, сходите и посмотрите, — закончил я и яростно стал тереть тряпкой стул.

— А, ну-ну, — ответил Гармашёв, — а то мне вчера сказали, что вы все тут заболели, а у кого-то даже флюс вскочил.

— Ага, даже с двух сторон сразу, — про себя подумал я.

— Ну, ладно, — Гармашёв встал и направился к выходу, — выздоравливайте. Я пока по другим комнатам пройдусь, а завтра переговорю с комендантшей, чтобы она направила к вам плотников и электриков. До свидания.

Это он в тему сказал. Вчера мы составили заявку, чтобы к нам направили электрика, так как одна розетка у нас не работала, и плотника, чтобы он вставил нам замок, который Владик привез с собой из Астрахани.

— Вот свинья, — продолжая натирать стул после ухода Гармашёва, бесился я. — Это же надо такое сказать. Флюс! Тьфу! А вы чего ржёте? — крикнул я на Владика и Рудика, которые так и давились со смеху. — У вас, вообще, щёк нет! Так, только кожа натянута на череп!

Но те продолжали уссываться. Вскоре пришли девчонки, которые ничего мне не купили, так как нужных мне лекарств в аптеке не оказалось.

— Я тебе пять штук потом отдам, ладно! — сказала мне Катя, которой я давал свои деньги.

— А к нам сейчас Гармашёв забегал. Чё было, чё было, — начал паясничать Владичка. — На Андрюху пальцем показывает и орёт: «Флюс!». Мы просто упали.

— Хи-хи, — засмеялась Галя, а за ней и Катя с Ларисой. — Сейчас пойдём всем расскажем.

— Спасибо, дорогой Владик, — до земли поклонился я ему, — очень тронут твоей заботой. И, вообще, ну, вас всех. Мне лежать надо. Дима, дай мне, пожалуйста, карту Питера, хоть посмотрю, где это Красненькое кладбище…

Не знаю почему, но на новом месте мне спалось значительно лучше, если, конечно, не считать сопливый нос. Может быть, само сознание того, что теперь мы можем дышать более-менее чистым воздухом или что-то другое, но спал я значительно лучше.

На следующий день почти половина наших остались дома. Да, дома — теперь нам именно так приходилось называть этот гадюшник.

А те, которые ещё в состоянии были передвигать ногами, пошли в институт. И, вообще, какая разница где мёрзнуть — там или здесь, в общаге.

— А вы домой телеграммы послали? — спросил нас Владик за завтраком.

— Нет, — ответил Рудик, — всё хочу письмо маме написать, да никак руки не доходят.

— И я тоже ничего не отправлял, хотя я здесь на три дня больше чем вы, — заявил я.

— Ну, вы даёте, — сказал Владик, — родители там беспокоятся, места себе не находят, а вы…

— Да ничего с ними не случиться, — решил я, — а если хочешь, — обратился я уже к Рудику, — то давай свожу тебя на почту. Я уже знаю, где она. Только когда поправлюсь.

Действительно, в день приезда наших — 13-го февраля Катя, Галя, Владик и Султан захотели позвонить в Астрахань своим родителям. А я, прикинувшись питерским обывателем, вызвался сводить их на почту.

— Я знаю, где здесь переговорный пункт. Мы когда с дядькой сюда приехали, то помотались здесь в окрестностях в поисках магазинов. И почту тоже видели. Так что давайте одевайтесь и потопали.

Минут пятнадцать я водил их по тёмным улицам, пока случайно не наткнулся на местную почту.

— Хи-хи, — хрюкнула Галя, — а она закрыта! Поздно уже.

— Вот тебе и позвонили, — недовольно сказала Катя, — пока Портнов-Сусанин нас тут водил, все уже позакрывались.

Но нам повезло — в этом же квартале, также случайно оказался переговорный пункт, который работал до девяти часов вечера. Внутри за рабочим столом сидела вылитая наша училка из Рыбвтуза по начертательной геометрии. Эдакая «старая дева» — сухощавая злыдня с куколем на башке.

— Вам чего? — спросила она.

— Мы бы хотели заказать переговоры с Астраханью, — наперебой заголосили мы.

— С Астраханью? — каким-то странным недоверчивым тоном спросила дева и начала рыться в толстом справочнике.

— Она, наверное, и города-то такого не знает, — шепнула Катерина мне на ухо.