Валерий Карышев - Москва тюремная

Бывший начальник криминальной милиции был осужден за коррупцию. Однако Макарова, естественно, не сдал: формулировка «предварительный сговор» сулила ему куда больший срок!

В конце того же года Дмитрий Иванович дошел до очевидного: честная коммерция в России невозможна. Бизнесмен успешно избегал частного рэкета, но уберечься от государственного не было никакой возможности.

Именно потому Макаров начал заниматься тем, чем занимаются многие: гнать через магазины «левую», неучтенную продукцию, и прежде всего — «самопальную» водку из спирта осетинского производства. Он предусмотрел почти все: и сертификаты, и бухгалтерию, и даже «двойные» кассовые аппараты. Но ведь абсолютно всего не предусмотришь!

В начале 1999 года к Дмитрию Ивановичу нагрянули опера ОБЭПа. К тому времени у Макарова почти не осталось никаких связей в ментуре: кто-то перевелся в другие структуры, кто-то написал рапорт, а кто-то, как бывший начальник, пошел греметь котелками на ментовскую зону «Красная шапочка», что под Нижним Тагилом.

Борцы с экономической преступностью быстро напомнили бизнесмену главный принцип капитализма: «Делиться надо!.. »

Бывший мент не внял голосу разума.

На чем и погорел.

Спустя неделю налоговая полиция и оперативники отдела по борьбе с экономическими преступлениями обнаружили на подмосковном складе, принадлежащем честному предпринимателю Макарову Д. И., огромную партию водки завода «Кристалл». Экспертиза установила, что водка поддельная. Поддельной оказалось и документация. Пояснить происхождение спиртного бизнесмен не сумел. Этого было вполне достаточно для возбуждения против него уголовного дела. Дело тянулось почти год, и Дмитрий Иванович за взятку получил условный срок без конфискации имущества. Оставалось только благодарить судьбу, что он так дешево отделался. Однако настоящие неприятности были впереди...

Спустя несколько месяцев, проезжая по ночной Москве, бизнесмен сбил одинокого пешехода. Сидевший за рулем Макаров был пьян, свидетелей автоаварии не было, и потому он посчитал за лучшее скрыться. Однако номер его джипа случайно зафиксировала видеокамера наружного наблюдения сберкассы. Зная госномер машины, не составляло большого труда вычислить и ее владельца. Беглый осмотр джипа убедил оперов, что они не ошиблись: разбитый поворотник и вмятина на крыле выдавали владельца с головой. Спустя полчаса милиционеры защелкнули на запястьях бывшего коллеги наручники.

Сбитого пешехода так и не довезли до операционной. Пострадавший скончался прямо в реанимобиле. Это обстоятельство сильно повлияло на судьбу Дмитрия Ивановича...

Ни блестящее милицейское прошлое, ни старые связи не помогли арестованному. Самым неприятным в этой истории стало место заключения, где Дмитрию Ивановичу предстояло провести время до суда. Уже в камере изолятора временного содержания бывший милиционер понял, почему его направляют не в московское СИЗО, а в подмосковное, серпуховское, иногда именуемое «Серпами». И дело не только в переполненности московских тюрем. Следственные изоляторы Подольска и особенно Серпухова зачастую сознательно выбираются для той категории подследственных, на которых следует надавить. Отдаленность от Москвы не позволяет арестантам регулярно встречаться с родными, близкими и особенно с адвокатами. Последнее обстоятельство вносит свои коррективы в следственный процесс.

Уже перед самым отправлением в серпуховское СИЗО Макаров заявил, что он — бывший сотрудник милиции и потому имеет право ожидать суда не в общей камере с уголовниками, а в специальной. В ответ отставному майору равнодушно напомнили, что инструкция ГУИНа на этот счет на бывших сотрудников МВД, прокуратуры, ФСБ, ФАПСИ и судов не распространяется.

— Вот если бы на момент ареста вы носили погоны, — щурился следователь, — тогда другое дело... К тому же у вас уже есть непогашенная судимость. Так что сидеть будете на общих основаниях. Да не волнуйтесь — вы ведь давно уже в органах МВД не работаете. Спросят, кто такой — говорите, как есть: бизнесмен, коммерсант. А кем вы были когда-то, в камере не узнают...

Следственный изолятор города Серпухова относительно небольшой: не Лефортово, не Матросская Тишина и уж тем более не Бутырка. И порядки здесь куда либеральней, чем в Москве.

В 1992 году в этом СИЗО ожидал решения суда единственный на тот момент чеченский вор Султан Даудов, более известный как просто Султан. По свидетельству очевидцев, власть Даудова была ничуть не меньше, чем начальника СИЗО. Султан сам выбирал себе камеру и, имея доступ к личным делам подследственных, распоряжался, каких соседей по «хате» он желает видеть рядом с собой — в основном это были соотечественники, а также лидеры оргпреступных структур, так или иначе сотрудничающие с чеченской диаспорой (например — Григорий Соломатин, будущий убийца балашихинского авторитета Фрола). В камере Султана стояло несколько японских телевизоров, видеомагнитофон (новые кассеты поставлялись по списку из ближайшего видеопроката), музыкальный центр и мощный кондиционер. Пищу вор получал из дорогого ресторана, регулярно устраивая застолья для сокамерников. По договоренности с администрацией СИЗО, в камеру, где находились Даудов и его «пристяжь», нередко приводились подследственные девушки из женского корпуса. Султан деятельно поддерживал связь с волей, нередко посещался братвой (вор Калина, серпуховский авторитет Абрам).