Энн Тайлер - Обед в ресторане «Тоска по дому»

— Знаешь, Коди, — заметил как-то Эзра, — я ужасно рад, что ты теперь так часто бываешь с нами.

А когда Коли приглашал куда-нибудь Рут, Эзра говорил: «Поезжай, тебе понравится».

Однажды, чтобы подразнить Эзру, Коди стащил у Рут коричневую сигарету и выкурил ее на ферме (запах гари наполнил спальню, и, если бы у Коди был под рукой телефон, он, забыв о своей стратегии, немедленно позвонил бы ей и признался в любви). Он погасил окурок и бросил его в пепельницу на тумбочке возле кровати. А вскоре пригласил Эзру на ферму посмотреть телят, провел наверх — посоветоваться насчет дырки в крыше — и в спальне подвел брата прямо к тумбочке, где стояла пепельница. Но тот спросил только: «Разве здесь была Рут?» — и тут же начал расхваливать, какие пряные травы она развела на крыше ресторана. Коди просто диву давался, как это можно быть таким слепцом, таким доверчивым простаком! К тому же Коди до смерти хотелось, чтоб Рут сажала травы в первую очередь для него. На заднем дворе, именно там, где он не раз видел в мечтах огород своей жены. Розмарин! Базилик! Мелисса!

— А почему бы ей не приехать сюда? — спросил он у Эзры. — Пусть бы выращивала свои пряности здесь, на ферме.

— Ну, ты же понимаешь — чем ближе к дому, тем они свежее, — сказал Эзра. — Спасибо за предложение, Коди.

Вечером, разбирая винтовку, Коди всерьез подумал, а не пустить ли пулю Эзре, в самое сердце.

Когда он делал Рут комплименты, она ощетинивалась. Когда приносил ей хитро выбранные подарки (золотые цепочки, духи в хрустальных флаконах, музыкальные шкатулки, цветы из шелка — все, что, по его мнению, было контрастом отвратительной, небрежно упакованной скалке из пестрого мрамора, которую Эзра подарил ей на двадцатилетие), Рут обычно сразу же теряла их или где-нибудь забывала. Когда же он приглашал ее покататься на машине, Рут соглашалась ехать только за город. Стоило ему взять ее под руку, как она говорила: «Отвяжись, я пока не старуха». Она с легкостью прыгала по камням и пробиралась по лесу в своих спортивных башмаках, а Коди покорно шел следом — робкий, ослепленный, буквально погибающий от любви. Он похудел на восемь фунтов, потерял аппетит — раньше он думал, что это сказки, — и почти не спал, а если и засыпал, то заставлял себя увидеть во сне Рут, только она никогда ему не снилась; она ускользала от него, лукаво, настойчиво, и, когда они встречались днем, ему чудилось, будто в обращенном к нему взгляде Рут сквозит насмешка.

Зачастую он лишь с трудом поддерживал с ней разговор. Иногда — в середине недели, когда он находился далеко от Балтимора, — ему казалось, что все это чистое безумие. Они навсегда останутся чужими друг другу. Ну что, что между ними общего? Однако наступала суббота, и его снова завораживали ее независимая гордая походка, вызывающа вздернутый подбородок и восхитительно сердитый взгляд. Он с упоением вдыхал ее запах, запах немытого мальчишки, и представлял себе, как ее маленькое тело уютно прижимается к нему. Так вот что общего было между ними — сама Рут. Он тянулся потрогать косточки на ее руке. Она взъерошивалась и шарахалась от него. «Ты что делаешь?» Он молчал.

— Я знаю, что ты задумал, — однажды сказала ему мать.

— О чем ты?

— Я вижу тебя насквозь.

— Ну и что же такого я задумал? — Ему действительно хотелось услышать ее ответ, ведь он уже был в том состоянии, когда всеми правдами и неправдами стараются заставить кого-нибудь произнести вслух имя обожаемой женщины.

— Меня не проведешь, — сказала мать. — Почему у тебя все не как у людей? Тебе эта девчонка даром не нужна. Она же вовсе не в твоем вкусе, но вполне под стать твоему брату Эзре. Может, он ничего в жизни так не хотел. И потом, что ты будешь делать с ней? Ты же бросишь ее. В один прекрасный день скажешь себе: «Господи! На что мне сдался этот недомерок?»

— Ничего ты не понимаешь, — сказал Коди.

— Может, это для тебя большая неожиданность, — возразила Перл, — но я прекрасно тебя понимаю. Что касается других людей, я, наверно, не больно-то в них разбираюсь, но уж в моих собственных детях от меня ничего не скроется. Я знаю, чего ты добиваешься. Насквозь тебя вижу.

— Прямо как господь бог, — усмехнулся Коди.

— Как господь бог, — кивнула она.

Эзра наметил устроить праздничный обед в пятницу, накануне свадьбы Дженни. Но вечером в четверг Дженни позвонила на квартиру Коди в Нью-Йорке. Звонок был местный; она сказала, что они с Сэмом Уайли находятся в гостинице кварталах в десяти от квартиры Коди.