Альфия Умарова - О видах на урожай, альфа-самцах и кусочке счастья (сборник)

— Тебе обязательно было тащить меня сюда, Марк? — возмущенно начал выговаривать своему товарищу Лео. — У тебя что-то случилось? — Однако, внимательно вглядевшись в лицо друга, понял: его вопрос риторический и у него точно что-то произошло.

Приятель посмотрел в ответ как… побитая собака. Это, кстати, тоже выражение деда — синоним слова «жалобно». В их время уже нет живых биологически активных собак, лишь роботы, по форме напоминающие своих прообразов. Таких не побьешь. Интересно, а зачем раньше били собак? И как у людей рука поднималась!

Марк собрался с духом и сказал: — Лео, только пообещай, что не станешь смеяться.

Вид у приятеля был такой серьезный и взволнованный, что Иван согласно кивнул и приложил руку к груди слева, у сердца. Это было их знаком абсолютного доверия.

Но даже после этого друг не сразу решился продолжить. Наконец он произнес:

— Знаешь, мне кажется, я влюбился, и… ты ее знаешь, — и посмотрел прямо в глаза Лео.

Леонард не просто удивился признанию товарища. Оно чуть не свалило его с кресла. Он был им ошарашен. Как? Его друг детства, с которым они знакомы еще с детского сада, и вдруг «влюбился»? Приятель всех забав по гонкам на сферах, по стрельбе холостыми лазерными лучами, по путешествиям на спутники их планеты нашел себе «зазнобу»? Тьфу, опять дедово словечко. Но ведь лучше и не скажешь! Значит, теперь их дружбе — конец? А как же Лео? Ведь он самый верный, самый лучший его друг. И, главное, лучше всяких девчонок. Уж в этом он был уверен, как уверен в системе навигации с помощью встроенных микрочипов последнего поколения.

Имя «зазнобы» не было тайной. Виолетта. Вио, как она себя называла. Это была девчонка с соседней Верноны. Они познакомились с ней несколько месяцев назад на межпланетной олимпиаде, в которой оба участвовали. С тех пор Марк общался с ней каждый день. Лео не раз видел его сидящим с глупейшим выражением лица перед прозрачным экраном, с которого на него с умилением смотрела Вио. Причем у нее вид был тоже не менее глупый — так казалось Ивану. И что он в ней нашел: рожица круглая как репа (спасибо дедушке, просветил, что это за овощ), с веснушками, вздернутый нос, рыжие брови и волосы, собранные в два хвостика. Да еще очки. И это в то время, когда их давным-давно никто не носит. Даже линзы с тончайшим нанопокрытием, причем разных цветов, надевались как украшение. А уж очки…

Воображала, сразу сделал вывод Лео о девчонке, и даже не задумался, что это словечко тоже попало в его лексикон из дедушкиного.

А теперь оказывается, что она не только воображала. «Да она… она… — не мог подобрать слов Иван, — хуже горькой редьки!» Еще бы! Ведь эта рыжая штучка отбирает у него друга.

Кстати, о друге. Он совсем сник в ожидании вердикта своего приятеля. Ладони его вспотели, руки мелко подрагивали, а как стучит сердце, было слышно даже в метре от него… Лео стало жаль товарища, похожего в эту минуту на мямлю и размазню. (Опять этот дед!) Вообще-то Марк — очень смелый и решительный. Однажды, когда они летали вместе наперегонки по ближней орбите планеты, у Лео вирусной атакой непонятого происхождения оказалась пробита броня. Он стал задыхаться. В глазах сначала помутилось, потом появились яркие цветные галлюцинации. Руки и ноги стали непослушными. На Лео вдруг накатило такое равнодушие, что он безвольно отдался течению космических волн, и утонул бы в них, если бы… Если бы не преданный друг Марк. Он сразу догадался, что случилась беда, о которой их предупреждали в школе на уроках безопасных перемещений в околопланетном пространстве. Он тут же подлетел к другу, подхватил его, слабеющего на глазах, на руки и, включив резервный ускоритель, понесся к базе. И вовремя. Еще бы чуть-чуть, и одним обитателем санатория, где жили подвергшиеся таким вирусным нападениям жители их планеты, стало больше.

— Знаешь, — пересиливая себя, как можно веселее, улыбаясь, произнес Иван, — я за тебя рад, дружище! — и для убедительности хлопнул Марка по плечу.

Тот с недоверием глянул на Леонарда: правда ли? Но Лео, призвав на помощь все свои артистические способности, постарался придать лицу выражение искренности самой высшей пробы, чтобы друг не заподозрил вдруг его в не совсем правде.

Марк наконец, первый раз за встречу, улыбнулся. Несмело, еще до конца не веря, что друг одобрил его выбор. Он воодушевленно произнес: — Она тебе понравится. Вио, она такая… такая…

Вид у приятеля стал еще более глупым, промелькнуло у Лео. Теперь к нему добавился еще и восторг при одном упоминании имени предмета своего обожания. — Только давай договоримся, Марк, — как можно мягче сказал Лео. — Ты говоришь про свою Рыжую… то есть Виолетту не чаще двух раз за час, — и посмотрел на совершенно счастливого друга: нет, столько он точно не выдержит. — Ладно, за полчаса…