Юрий Мажарцев - Дембельский альбом

Рассказ заместителя по науке имел успех, но только как очередная морская байка. Особенно невероятно было то, что до парохода надо было плыть около 150 миль (около 280 км). Дело в том, что Сенегал - единственная в мире страна, у которой границы территориальных вод не 12 миль, как у всех нормальных, а 150. И перед заходом суда ложатся в дрейф на этой отметке и запрашивают разрешения на вход в порт. Это, видимо, очень льстит униженным и оскорбленным потомкам черных рабов. Этакая негритянская мания величия. Яркое проявление политики Сенегальского негритюда - негритянского расизма. Бывалые моряки сошлись на том, что негры слишком ленивы, чтобы грести 150 миль на пироге за какими-то швартовыми концами. Поэтому вахты боцман не выставил и бдительности не проявил, поскольку, как и все, решил, что 150 миль от берега - это уже открытый океан. Кто там приплывет? И зря он так решил.

Утром весь пароход очень рано проснулся от страшных матерных выкриков старшего боцмана, причем многие высказывания носили откровенно расистский характер. Самым мягким и интеллигентным в его речи было слово чернож…пый. И даже не выходя на палубу, большинство из нас сразу догадалось - срезали-таки концы мерзавцы-негры, не поленились проплыть 280 км на утлой пироге. Феликс Юн целую неделю ходил героем, а старик-боцман навсегда стал убежденным расистом, потому что стоимость швартовых концов еще долго вычитали из его жалования.

Первое яркое впечатление от Дакара - это приход на борт портовых властей. Я такого количества чиновников в одном месте больше ни разу не видел ни в одном порту мира. Их было человек пятнадцать, поскольку каждый портовый чиновник приволок за собой еще по две-три темных, в прямом смысле слова, личности, или, как он их назвал, ассистента. Чиновники всех слаборазвитых стран одинаковы. Сначала они предъявляют невыполнимые требования, а затем намекают, что вопрос может быть улажен, если проявить некоторую щедрость. Причем намекают это не сами, а через ассистентов. Я теперь знаю, для чего у наших чиновников и депутатов так много помощников. Санитарный врач с двумя помощниками тоже не был исключением. Он гордо вошел ко мне в санчасть, потребовал предъявить все медицинские сертификаты и как начал цепляться к каждой букве! Поскольку санитарный врач опоздал немного, и портовые власти уже без него открыли границу, то я не стал ждать конца его выступлений и прямо спросил, чего он хочет, поскольку я тороплюсь на берег. Для начала он попросил провести его в салон командира, где обычно подписываются все бумаги портовыми властями. Когда он увидел, что все уже ушли, а бумаги подписаны и их держит в руках старпом, задержавшийся в салоне, горю его не было предела. И тут он увидел на столе блюдо с остатками канапе - маленькие бутерброды с печеночным паштетом и копченой колбасой. Не спрашивая нас, он ринулся к нему и стал обеими руками запихивать канапе в рот, просто урча от удовольствия .

При этом дисциплинированные ассистенты стояли и, глотая слюну, преданно смотрели в рот начальнику. Я хочу сказать, что сенегальский санитарный врач здорово мне напомнил некоторых наших выпускников Санитарно-гигиенического института, поскольку те тоже никогда не брезговали ресторанными объедками. Мы со старпомом остолбенели, глядя на эту сцену. Он первым пришел в себя и шепнул мне:

- Слушай, док, возьми у завпрода кило конфет, дай негру и гони его в три шеи, а то он еще начнет переборки жевать, смотри, какой голодный.

Когда портовый санитарный инспектор получил кулек конфет и, от щедрот наших, еще две банки тушенки, он счастливый ссыпался по трапу на берег вместе с ассистентами, и я его больше не видел. Санитарная граница была нам тоже открыта.

Впервые увидел широкомасштабный ченч, так моряки называют меновую торговлю от аналогичного английского слова, которое переводится, как обмен. Офицеры в этом безобразии, запрещенном, кстати, законами всех стран (и отдельно, инструкцией ЦК КПСС), участвовали не сами, а только через подчиненных им гражданских моряков. Зато те ченчили вовсю. Выменивали в основном маски и статуэтки местного производства из так называемого красного или черного дерева - местная пальма или завезенная на судах из Европы в качестве тары сосновая доска, окрашенные в нужный цвет.

У негров огромным успехом пользовались три вещи. Первая из них - хозяйственное мыло. Как я потом убедился в других портах Африки строго определенных размеров куски мыла служат эквивалентом валюты. Вторая - одеколон Шипр. Он имел не менее грандиозный успех - сенегальцы его нюхали, как клей Момент нюхает наша молодежь.