Александр Коротенко - Трепанация

Иван лежал на спине, а затем повернулся на бок, к священнику.

– Отец Феодосий, так чем закончилась история про Иова?

Священник отложил книгу, опустил немного очки и посмотрел поверх очков на Ивана.

– Хорошо. Я прочту вам несколько мест, но решать вам придется самому. Знайте это. У всех у нас разная судьба, от этого и слова мы понимаем по-разному, и смысл их раскрывается неоднозначно.

Священник поглядел на Ивана.

Иван смотрел ему в глаза. Так продолжалось почти минуту. Затем отец Феодосий перелистнул страницу и продолжил:

Отец Феодосий снова замолчал и через минуту прочитал последнее:

Священник закрыл книгу и снял очки.

До вечера они не разговаривали.

Иван заснул. Ему снились забытые чувства. Он плакал и смеялся. Радовался и холодел от страха. Он шел по дороге, утопая по колено в пыли и переживая, что может испачкать белые туфли, надетые на голые ноги. Он пытался их разглядеть, но ноги были очень длинными, и он не мог увидеть туфли и понять, в каком они состоянии. А потом что-то рвануло его вниз с головокружительной высоты, и он проснулся.

Зашла сестра, оглядела палату. Подошла к Игнату и хотела разбудить его к ужину. Потрогала за плечо. Сильнее потрясла за плечо – и тут же выбежала из палаты.

Пришел доктор в распахнутом халате. Наклонился над Игнатом. Трогал его шею. Заглядывал в глаза. Затем выпрямился и сказал, что Игнат умер.

Его тело довольно быстро вынесли, и Иван остался наедине со священником.

Слова были неуместны. Священник, перекрестив несколько раз кровать, на которой лежал Игнат, пробормотал молитву, сам перекрестился и сел дальше читать свою книгу.

Несмотря на то, что Иван не мог есть и лишь выпил кефир, к вечеру ему стало легче.

Он сел на кровати и спросил священника:

– Отец Феодосий, а как вы попали на дорогу и заснули за рулем?

Священник задумчиво посмотрел на него.

– Это загадка для меня. Я не знаю, что произошло. Я не должен был быть там.

Лицо Ивана выразило удивление.

– Понимаете, несколько дней назад я поехал в деревню Селиваниха. Это по Волоколамскому шоссе, рядом со Снегирями. Прихожане сказали, там новый поселок, и есть нужда у людей в церкви. Хотят построить. Поехал я туда. За деревней лес. Повернул на проселочную дорогу, как рассказали. Заехал, видимо, далеко. Никого. И спросить не у кого. В общем, сломалась моя машинка. Старенькая была, но хорошая. Прихожане скадывались. Попробовал позвонить. Нет связи. Пошел пешком дальше. Много прошел. Наверное, не надо мне было с дороги сворачивать, но показалось мне, дома в лесу виднеются, вот я и сошел на тропинку. В глубине увидел строения. Похоже на казармы. Военная часть, наверное, была. Думаю, присяду, отдохну и пойду назад. Присел. Слышу – кто-то в кустах. Выходят. Девочка лет десяти, светлая такая, как одуванчик, и мальчик чуть постарше. Поздоровались. Спрашиваю, где тут поселок? Машина, говорю, сломалась, помощь мне нужна. А они шепчутся между собой и спорят. Наконец мальчик сказал, что отведут меня к взрослым. Здесь рядом, говорят. Ну, пошли. Все тропками. Недолго шли. И правда, вижу небольшой поселок, домов пятнадцать-двадцать, но все спроектировано аккуратно. Общий забор. Дорожки везде. А дети все время, что шли, особенно девочка все говорила мальчишке какое-то слово. Я понял, что про меня. Аник. Он аник. Я тогда не понял, о чем это они, – священник задумался. – Знаете, бывают явления настольно очевидные в своей невероятности, что они поражают наше воображение одной идеей возможности своего существования.