Мухаммед Хайкал - Зейнаб

Потом из груди Ибрахима вырвался тяжелый вздох, он взял руку Зейнаб в свою и повторил то, что сказал днем:

— Через неделю я уезжаю.

Итак, осталась только неделя, а после этого они расстанутся надолго, кто знает, может быть, навсегда. Принесут ли им эти оставшиеся несколько дней отраду и счастье, или они проведут их в горьких слезах и стенаниях?

Ночь не спешила окутать землю своим покрывалом. Синева небес была прозрачна и глубока.

Мир погрузился в молчание. Из глаз Зейнаб скатилась горячая слеза и упала на руку Ибрахима. Он обнял ее и ласково спросил:

— Ну что ты, Зейнаб? Отчего плачешь?

Отчего?.. Не спрашивай ее, Ибрахим! Не видишь разве, что ее покидает надежда! Жизнь уготовила ей тяжкое испытание — разлуку с любимым. Да! Она любила его все это время, хотя и боролась со своим чувством, хранила честь семьи. Она была верна своему мужу. Но сегодня она не может отказаться от Ибрахима. Нет! Только не в эту последнюю неделю! Она хочет прижать его к своей груди и плакать вместе с ним. Как жестока судьба, как несправедлива она к Зейнаб! Судьба топчет надежды, опрокидывает на нее новые несчастья, погружает в пучину скорби. О, она никогда не благоволила к Зейнаб. И одна лишь ночь — свидетельница ее слез…

Но вскоре Зейнаб опомнилась: ей надо спешить готовить ужин. Она поднялась, наполнила водою кувшин и возвратилась в деревню, идя рядом с Ибрахимом по пустынной дороге. Они условились встретиться на следующий день утром.

Хотя до отъезда осталась только неделя, Ибрахим ходил в поле, как обычно, только перестал работать по ночам. Поэтому и назначил Зейнаб встречу утром под тем же деревом.

Зейнаб всю ночь провела в тяжелых сновидениях. Когда они встретились, она рассказала ему один из мучивших ее кошмаров: она видела во сне, что он идет ночью по пустыне, в черном плаще, низко опустив голову. Огромный черный раб приближается к нему, держа в руке письмо. Ибрахим читает письмо и заливается слезами. В другом сне Зейнаб видела, будто она лежит недвижимо на своей постели, а рядом стоят мать, сестра, свекровь и Хасан. Она со слезами умоляет их привести к ней Ибрахима. Родные в недоумении. И вот она уже снова одна, все покинули ее, не откликаются на ее зов. Она не помнит, что было дальше…

Ибрахим слушал Зейнаб и думал о том, что через несколько дней он окажется в глуши Судана — этой чужой страны. Кто знает, что он найдет там, какие новые напасти его ожидают. Теперь он — человек подневольный. От этой мысли в нем закипали возмущение и ярость. Увы, он не может внести за себя выкуп! У него нет денег, чтобы купить свободу, как это делают другие, имущие.

Вот какова справедливость в нашей стране! Богатый у нас избавлен от военной службы, а бедняка заставляют тянуть солдатскую лямку, и возвратится он домой замученный до полусмерти.

Зейнаб с Ибрахимом сидели вместе, пока солнце не поднялось уже высоко. Потом Зейнаб вернулась Домой, чтобы взять обед и снести Хасану. Когда наступил вечер и женщины потянулись за водой, на дороге вдруг появился Хамид. Он шел один, о чем‑то глубоко задумавшись. Увидев Ибрахима, он поздоровался с ним и спросил, сильно ли он горюет, что его забирают в армию.

— Клянусь аллахом, — ответил Ибрахим, — я исполню свой долг. Одно меня удручает — я не знаю, что я должен буду делать. Выходит, господин Хамид, того гляди, мы будем завоевывать еще и западные районы или же вступим в Тунис! Но ведь там ли, здесь ли, — на нашей шее сидят англичане. Так не их ли это дело — воевать, раз уж они наши правители?

— Не горюй! Пройдет немного времени, и ты вернешься домой, — утешил его Хамид.

Но еще долго размышлял Хамид об ответе этого простого феллаха. Если бы тот шел сражаться за свою родину, у него было бы другое настроение, он бы верил, что вернется победителем и тогда будет что порассказать и о подвигах товарищей и о своих собственных, о солдатах и об офицерах. Но сейчас он идет сражаться под началом хозяйничающих в его стране англичан, ради их же выгоды. Вот что возмущает его!

Потом Хамид подумал, что, может быть, Ибрахим ошибается, что он недальновиден. В конце концов, он ведь представляет свою нацию и ее армию. Пусть сегодня солдат — звание не почетное, но время воздаст ему должное, назвав солдата связующим звеном между древним великим войском и войском будущего. Ибрахим же — простой крестьянин и потому не понимает подобных вещей.

Хамид медленно скрылся из виду, а Ибрахим все стоял на месте, глядя на идущих к каналу женщин. Где же та, которая скрасит его одиночество?