Джейн Джонсон - Дорога соли

Я смотрела на огромную фотографию на развороте журнала. Утес на ней был в точности такого же красновато-розового цвета, как и пейзаж, который накануне мне приснился. Та же самая скала, что возвышалась над караваном торговцев. В ее резких очертаниях совершенно отчетливо, как в мультяшке Диснея, вырисовывалась львиная морда. На мгновение земля поехала у меня куда-то из-под ног. В ноздрях стоял отчетливый запах шафрана, пахнуло зноем и пылью. В голове вдруг застучал странный ритм, как будто откуда-то издалека донесся медленный барабанный бой, кровь прихлынула к ушам. В них словно зашуршал морской прибой или ветер в песчаных дюнах, переходя в рев, на фоне которого, повторяясь снова и снова, зазвучало бессмысленное: «Лаллава, Лаллава, Лаллава».

Я заморгала и помотала головой.

— Что с тобой? Тебе плохо? — во все глаза уставившись на меня, спросила Ив.

— Что? Я…

Я сдвинула брови, снова посмотрела на фотографию и сказала себе, что это просто снимок. Мало ли таких мест на свете. Кто-то увидел и щелкнул для журнала, публикующего статьи про скалолазание. Что тут такого, чего ты так расстраиваешься?

— Это где-то в Африке, — сказала Ив. — Точнее, на юго-западе Марокко, день пути от пустыни Сахары.

Я посмотрела на нее, йотом снова уставилась на фотографию. По спине у меня поползли мурашки, добрались до затылка, голова опять наполнилась каким-то глухим гулом.

— Марокко? — как эхо, отозвалась я, и мне показалось, что голос мой донесся откуда-то с другого континента.

Марокко, страна золота, пряностей и, возможно, отправная точка истории, упомянутой в письме отца. Меня вдруг пронзила захватывающая, головокружительная и хмельная мысль, охватило чувство странной уверенности, отметающей все сомнения. — А давай съездим, — сказала я, сама от себя этого не ожидая, как, впрочем, и подруга тоже. — Давай туда съездим, а, Ив? Возьмем отпуск, полазим по горам, может, и по пустыне порыскаем. Я возьму с собой этот амулет, проведем расследование, что-нибудь про него разузнаем…

— Что это вдруг на тебя нашло? — Ив смотрела на меня круглыми глазами.

— Не знаю.

Улыбка на моих губах слегка завяла. Я смутилась, захваченная мыслью, которая, похоже, принадлежала отнюдь не мне.

— Даже не могу сказать, хочу ли я разузнать что-нибудь про этот амулет. Да и Африка меня никогда не интересовала. Что я там потеряла?

В голове постепенно разрасталась боль, словно какие-то враждебные силы собирались расколоть мне череп.

На обратном пути мигрень разыгралась не на шутку. В голове время от времени вспыхивало яркое солнце, потом наступал мрак, прорезаемый вспышками молнии. Сама не знаю, как мне удалось добраться до дому, видимо на автопилоте. На кухне я сразу налила воды в стакан и направилась в ванную комнату, где у меня хранились таблетки от головной боли. Но, проходя через комнату, я остановилась у стола, где так и лежала оставленная мною коробка. Непонятно зачем, не отдавая себе в этом отчета, я поставила стакан и достала мешочек с амулетом. Серебряная вещица выскользнула из него и уютно расположилась в моей ладони. Предмет казался столь основательным, так оттягивал своим весом мою руку, что вселял странную уверенность в том, что и сделан он был как раз по ней.

Неожиданно для самой себя я надела его на шею. Ребра ощущали тяжесть, но это не казалось мне неприятным. Я на секунду закрыла глаза, и яркие вспышки в голове будто превратились в серебристых газелей, мелькающих у меня под веками. Я отправилась искать таблетки.

Большой свет в ванной комнате я включать не стала, зажгла лампочку возле зеркала. Она осветила только мое лицо. Все остальное пространство было погружено во тьму. Странно, до сих пор я почему-то не замечала удивительного эффекта, создаваемого этим источником света. Казалось, голова моя была как бы вырезана и наклеена на некий совсем другой фон. Над тельняшкой, которая была на мне, светились лицо и глаза, как и сам амулет. Все вместе будто обладало какой-то невероятной реальностью, а весь остальной мир погрузился во тьму и стал неразличим.

Украшения я носила обычно не очень заметные, неброские. Таких ярких, выразительных предметов, как этот амулет, у меня никогда не было. Но он вполне подходил мне. Сейчас это хорошо было видно. В твердых, солидных очертаниях чувствовалась энергия, нечто непреклонное и оригинальное, подтверждавшее откровенную принадлежность к определенному этносу. Насколько могу помнить, я впервые в жизни была вполне довольна своим отражением в зеркале. Я видела перед собой совсем другого человека, поразительно уверенного в себе.