Кота Нодзоми - Счастливого дня смерти 2. Убийственный карнавал

Она это делает с таким аппетитом. Это – выражение любви Хайны Хинамуры. Она абсолютно не испытывает полового влечения. Месячные у нее идут, но сексуального возбуждения как такового она как будто не чувствует и не понимает, что это. В общем, вылизывание руки – это наш с ней половой акт. Вылизывая мою руку, Хайна получает удовлетворение. Правда, я не знаю, что это – аппетит или половое влечение.

Получается, что секса в общепринятом смысле ни у меня, ни у Хайны ни с кем не было. Но, тем не менее, я обычный парень, и это не значит, что я не могу. Просто у меня не возникало желания заняться этим с Хайной.

– Ммм, спасибо, было вкусно.

Напоследок она тщательным образом вылизала безымянный палец, подняла голову и вытерла рот.

– На здоровье, – сказал я. Было противно, поэтому я вытер липкую руку салфетками, лежавшими у изголовья кровати. – Гашу свет.

– Хорошо. А, только не выключай совсем.

– Знаю.

Я покрутил выключатель на спинке кровати и приглушил свет. Мы прижались друг к другу в теплом оранжевом свете.

– Спокойной ночи, Ю.

– Спокойной ночи, Хайна.

Мы впервые ночевали вне дома, но, похоже, Хайна была не из тех, кто только на своей подушке может уснуть: она сразу же засопела.

Лицо с еще детскими чертами, маленький носик, розовые губы, едва выглядывающий острый сдвоенный зуб.

«…Было вкусно…»

Может быть, Хайна очень хочет меня съесть, а вылизывание руки – это своего рода компенсация. Не исключено, что она не просто не испытывает полового влечения, а в ней перемешались влечение и аппетит. Возможно, однажды Хайна меня съест. Хотя такой вариант тоже неплох. Я ведь ее парень. С такими мыслями я погрузился в сон.

В итоге я не пробыл и недели в этом особняке. Хотя, наверное, правильнее будет сказать, что не мог там оставаться.

Семь убийц. Сестры Канасава. Организатор самоубийств Ёмидзи. И я. Всего в оффлайн-встрече приняло участие 11 человек. Не прошло и недели, как больше половины из них погибли.

Анкетирование.

Ваше имя?

– Куруи Асакура.

Вам доводилось убивать людей?

– Нет.

Зачем Вы убиваете?

– Я никогда не убивал. Просто избавляюсь от помех.

Вы помните, скольких людей Вы убили?

– Нет. Да и не убивал я никого.

Вы помните свою первую жертву?

– Нет. Говорю же, я никого не убивал.

Вы согласны с тем, что людей убивать нельзя?

– Да.

Почему?

– Потому, что в этом мире, кроме меня, людей нет, а я умирать не хочу.

Что Вы думаете о других убийцах?

– Да ничего, в общем-то.

Что Вы думаете о себе?

– Красавчик.

Спасибо, что уделили время.

Труп.

Как ни посмотри – это труп.

Труп Юрары Канасавы.

На втором этаже особняка, перед комнатой Ан Мукудори.

Правая рука и правая нога были ампутированы, изрезаны и непринужденно лежали рядом с телом. Ее тонкая шея держалась на кусочке кожи, в буквальном смысле. Кости, мышцы, кровеносные сосуды – все было полностью вырезано, голова соединялась с телом только с помощью кожи. Тело было перевернуто, но голова лежала лицом вверх, поэтому можно было разглядеть ее выражение – абсолютное отчаяние и ужас. Ясно, что умирала она в муках.

«Сестра! Сестра!.. А-а-а!.. Аааааа!», – убивалась Юрири рядом с телом сестры. Сидя на полу, она громко рыдала, роняя огромные слезы.

Утро второго дня.

Нас с Хайной разбудил не будильник, а пронзительный крик. Я догадался, что он принадлежит одной из горничных, а когда увидел труп Юрары и сидящую рядом Юрири, то понял, что кричала младшая из сестер. Вокруг начали собираться люди – наверное, пришли на крик. Не было только хозяина особняка.

Итак. Это убийство.

На самоубийство или несчастный случай это явно не тянет. Юрара определенно была убита. В каком-то смысле это было неизбежно. Убит человек в особняке, полном убийц. Убийство в особняке посреди гор, который по праву можно назвать необитаемым островом на суше. Вероятность того, что сюда проник убийца извне, крайне мала, ведь это закрытый клуб. Убийца среди нас.

«...»

Эмм.

Я даже знаю, кто.

Все молчат, можно ли мне сказать?

Ладно.

– Преступник – вы! – смело крикнул я, указывая пальцем на преступника.

– Ну да, – признался преступник – Ан.

Дело раскрыто. Загадка решена.

Ура, ура.

– Так сразу?! – вырвалось у меня. Я ошалел.

Великий Будда, прости за неучтивость. Помолимся секунду.