Жан Эшноз - Чероки

Итак, нажив огромное состояние, Маргерит-Эли вернулся в родную деревню, едва удержавшись перед этим от соблазна ввязаться в следующую авантюру, на сей раз, в Новой Каледонии [12] Новая Каледония — острова Меланезийского архипелага в Тихом океане. В 1850 г. после убийства аборигенами моряков с корабля «Алкмена» захвачена французами, в 1853 г. объявлена владением Франции. До конца XIX века служила местом ссылки преступников. , которая с 1853 года доставляла Франции немало хлопот. Однако он все же предпочел доживать свои дни в колониальном дворце, возведенном для него у подножия горы, рядом с отчим домом; из этого дворца он до последнего вздоха вполне разумно управлял бескрайними равнинами, лесами, реками и шахтами, коими все еще владел за океаном; это имущество по самым скромным оценкам стоило, без учета налогов, несколько десятков миллиардов.

Но вот год назад последний представитель пятого поколения Ферро в официальной обстановке отдал Богу душу в богадельне города Мана, и теперь перед нотариусами стояла сложная проблема розысков первых реальных наследников Маргерита-Эли, если таковые вообще существовали, в чем никто не был уверен. И, хотя целая свора специалистов по генеалогии готовилась изучать шансы любого претендента на наследство, желающие до сих пор так и не объявились. Вокруг этого дела была даже организована рекламная кампания, впрочем, достаточно скромная, чтобы не привлекать в Нижние Альпы толпы мошенников и самозванцев: просто ходили неясные слухи о том, что вдобавок к бескрайним равнинам существует еще солидный куш в виде драгоценных камней и металлов, спрятанных где-то в окрестностях дома Ферро. Ни один документ не подтверждал, но и не опровергал эту версию, ее можно было только принять к сведению.

Один из нотариусов, отвечавших за наследство, счел необходимым обратиться к услугам Бенедетти, и тот мобилизовал на поиски Риперта и Бока, которые ничего не обнаружили. Теперь настал черед Жоржа испытать на себе, сколь тяжки и унизительны бесплодные расследования и сколь смехотворно вознаграждение, которое вам платят за нулевой результат.

Жорж вышел из ванной в белом махровом халате Вероники; на его волосах еще искрились капельки воды, на столе дымилась яичница. Он проткнул желтки хлебной коркой.

— Вот это я называю счастье! — воскликнул он. — Хорошая работа, хороший душ! И вдобавок хорошая яичница — что еще нужно для счастья?! Слушай, надень-ка то платье, а?

Вероника не ответила.

— Ладно, я пошутил, — добавил Жорж. — Уж и пошутить нельзя.

Вероника довольно скоро легла в постель, не дождавшись, когда Жорж кончит ужинать. После еды Жорж побродил по квартире, полистал еженедельник за прошлый месяц, перевернул пластинку на проигрывателе, выкурил две крепкие сигареты, допил остатки водки. Когда он вошел в спальню, Вероника уже спала, отодвинувшись на самый край своей половины постели. Он еще долго читал и перечитывал начало какого-то романа, то и дело поглядывая в ее сторону. Наконец она открыла глаза, но не стала отвечать на его взгляды, молчала и упорно смотрела в центр потолка, откуда свисал провод лампочки.

— Я навожу на тебя скуку, — сказал Жорж. — Да, я навожу на тебя скуку. Тебе со мной скучно.

— Вовсе нет, — тихо ответила она.

— Что делать, я такой, какой есть. Так уж я устроен.

— Вовсе нет, — повторила она.

— Ты хочешь сказать, что… — но он так и не закончил эту фразу. — Слушай, может, нам почаще видеться с людьми, приглашать их к себе? Мы же со многими знакомы. Согласна?

Вместо ответа Вероника натянула на себя одеяло.

— А тот парень, сегодня вечером, в кафе, ну, ты помнишь… как его зовут?

— Бернар, — сказала Вероника, — Бернар Кальвер.

— Ну и как он?

Она закрыла глаза.

— Эй, не спи, — окликнул ее Жорж. — Так как он?

— Нормальный парень, — сказала она. — Очень милый. В общем, нормальный.

Это была карточка старого образца, из бристоля цвета лососины, чуть большего размера, чем обычные визитные карточки. После слов «Акционерное общество „Оптика“», напечатанных жирным шрифтом, стояли две цифры, обозначающие первая — размер годового оборота вышеупомянутого АО, вторая — номер лицензии в регистрационной книге департамента Сены. В левом верхнем углу было написано от руки фиолетовыми чернилами «Г-н Реймон Дега» — каллиграфическим почерком, кокетливым и старомодным; похоже было, что написал его месье Реймон Дега собственной персоной.