Павел Тетерин - Новый альбом

— Блин, задница болит — кряхтя, посетовал он.

Ваня, прекрасно понимавший, о чём он говорит, предпочёл никак не комментировать это высказывание. Он просто молча слез с велосипеда, положил его на асфальт и сам сел рядом, чувствуя, как не успевшее растерять накопленное за день тепло дорожное покрытие приятно греет отбитые ягодицы. Степа просто стоял рядом с безразличным видом. Если он и устал, это никак нельзя было сказать по его внешнему виду.

— Где будем ночевать? — спросил Вахтанг, озираясь по сторонам. Блин, темно тут, не видно ни чёрта.

— Нам всё равно, у нас палатка и спальники — ответил Ванек и посмотрел на Стёпу. — А вот как быть…

— Ты за меня не переживай — перебил его гигант. — Я устроюсь как-нибудь. Надеюсь, вы не собираетесь ночевать прямо тут, на дороге?

— Конечно нет — хмыкнул Вахтанг. — Мы же себе не враги. Надо отойти в лес. Я вот ещё что думаю — костёр стоит жечь или нет? Как вы думаете, ночью сильно холодно будет?

— Не знаю — Стёпа пожал плечами. — Костёр внимание может привлечь… а вообще хватить болтать, давайте уже искать место.

Они только собрались свернуть с дороги в лес, как вдруг случилось нечто совершенно неожиданное.

Ваня пытался поправить лямку рюкзака, когда заметил, как фонари, молчаливо возвышавшиеся вокруг них на фоне тёмного неба, моргнули и засветились тусклым, едва заметным светом. В воздухе повис тонкий звук разогревающихся ламп накаливания — звук, давно забытый и казавшийся чем-то из области фантастики. Ваня и Вахтанг, поражённые, как по команде подняли головы вверх, разинув от удивления рты. Ошибки быть не могло — лампы едва теплились, но в них появился ток, совершенно точно. Вдруг потрескивание ламп стало нарастать, а затем, с негромким щелчком, они включились в полную силу, залив всё вокруг ярким белым светом.

Ваня, ослеплённый, закрыл глаза ладонью и опустил голову вниз, пытаясь прийти в себя. Так они стояли несколько мгновений, совершенно поражённые, молча, не в силах поверить в случившееся.

— Я… да ведь… не может быть! — громко закричал Вахтанг, убирая руку от лица. Глаза, отвыкшие от света, слезились, вместе с широкой улыбкой создавая впечатление, что он плачет от счастья. — Ток, Ванёк! Дали ток! Дали ток!

— Да не ори ты так — улыбаясь и часто моргая, сказал Ваня. — Сам вижу. — и он наконец смог разлепить слезящиеся глаза.

Улица теперь выглядела совершенно иначе. Две ровных линии фонарей заливали её жёлтым светом, резко отделяя её от темных газонов с обеих сторон дороги. Остовы брошенных и сгоревших машин смотрелись теперь тут как нечто совсем неуместное — убрать их с дороги, и все превратится обратно в обычную проезжую часть, по которой вот-вот снова побегут машины.

Радости Вахтанга, кажется, не было предела. Он, пританцовывая, прыгал вокруг с горящими глазами, постоянно повторяя:

— Ток дали! Ток дали! Ток дали!

Ваня, пока что не успевший переварить случившееся, просто молча стоял рядом, улыбаясь и глядя на своего товарища. Он тоже, конечно, был рад этому столь неожиданному включению фонарей, но мозг его еще до конца не переварил случившееся. Он повернул голову и посмотрел на Стёпу, стоявшего в нескольких метрах от него.

Тот стоял, прямо, как сосна, и молча смотрел в сторону города. На губах у него блуждала улыбка — но не искренняя улыбка радости, а та маска, которой гигант скрывал свой внутренний мир от окружающих. Та же полуулыбка, с которой он отшвырнул Кальмара, когда они познакомились.

— Стёп? — негромко позвал его Иван.

— Да? — гигант вздрогнул и повернулся к нему.

— А ты что молчишь? — Ваня посерьезнел и пристально смотрел на их нового приятеля.

— А что я должен делать? Прыгать от радости, как сайгак? Не хочу.

— Почему? — бесхитростно спросил Вахтанг.

Гигант вздохнул и сел на корточки, оказавшись практически на одном уровне с ребятами. Его лицо, освещённое фонарём над ними, теперь было отчётливо видно, и Ваня ещё раз поразился тому, насколько непривычно смотрятся обычные человеческие черты, пропорционально увеличенные капризом природы.

— А что поменялось теперь? Ну, дали ток. И что?

— Ну, как что? — непонимающе мотнул головой Вахтанг. — Теперь всё как обычно, всё восстановят, можно будет работать, все дела. Будет порядок и вообще — он замолчал, с трудом находя слова для объяснения настолько очевидной, по его мнению, вещи. Степа насмешливо наблюдал за ним.

— И все эт, и — Стёпа качнул головой в сторону города — уроды, грабившие и убивавшие, будут опять спокойно работать грузчиками, консультантами и шофёрами. Да? Приходишь ты, значит, в тот самый спортивный магазин, а там на охране — тот мужик смрадный, что со своими шавками чуть не кинули вас. И он тебе приветливо улыбается, проходите, ребята, значит, приценивайтесь. Так? — Стёпа, криво усмехаясь, смотрел на Вахтанга.