Андрей Шляхов - Доктор Данилов в МЧС

Когда и где у нее из кармана пальто украли кошелек, в магазине или на обратном пути, Наталья Борисовна так и не поняла. Да и незачем было анализировать. Важен итог: стоит она перед закрытой дверью, за которой остался ее внук Коленька, а ключей-то нет. Тю-тю, свистнул кто-то ключи.

«Не иначе как этот небритый ханыга в магазине, – подумала Наталья Борисовна. – Он, он, кроме него некому. Чтоб ты подавился, проклятый, моими деньгами!»

Давиться особо было нечем, потому что сумма в кошельке лежала небольшая: каких-то пятьсот с небольшим рублей, сдача с единственной тысячи, с которой Наталья Борисовна отправилась в магазин. Но ключи! Ключи, которые по вечной привычке лежали в кошельке!

– Так удобно: все самое ценное в одном месте, – отговаривалась Наталья Борисовна, когда дочь советовала ей таскать ключи отдельно от денег. – Сумку я часто с собой не беру, а так – сунула кошелек в карман и вышла.

Вот и доходилась. Хоть стой, хоть падай, хоть волком вой. Наталья Борисовна и впрямь завыла. Стояла под дверью, утирала поочередно обеими руками лившиеся из глаз слезы и голосила до тех пор, пока с той стороны не услышала:

– Баба, это ты?..

На вскрытие дверей спасатели выезжают часто, потому что крепких металлических дверей в стране много. Любит наш народ надежность и основательность. Мой дом – моя крепость. Пусть плохонькая, но ворота должны внушать уважение.

Дверь у Натальи Борисовны была не абы какой, местного, подмосковного производства (про такие, издеваясь над их надежностью и шумоизоляцией, говорят: «Две железки сложено, горсть соплей положено»), а крутой, дорогой, как божился менеджер-обмерщик, европейской сборки. Какая может быть у двери сборка (это же не автомобиль!), Наталья Борисовна так и не поняла, но дверью была довольна: тяжелая, надежная, открывается-закрывается легко, и замки не простые.

– Замки – гадость! – высказался самый старший из трех приехавших спасателей.

– Нижний – да, – согласился второй, помоложе. – А верхний отверткой открыть можно.

Сказал – и сделал. Согнулся над замочной скважиной, поковырялся в ней каким-то длинным шилом, повернул, а когда замок дважды лязгнул, открываясь, выпрямился и удовлетворенно сказал:

– Одной проблемой меньше!

– Проблем столько же, – возразил старший, указывая глазами на нижний замок. Будем вскрывать.

– Вскрывать?! – ахнула стоявшая чуть поодаль, чтобы не мешать, Наталья Борисовна. – А потом дверь менять придется?

– Да, – ответил спасатель. – Мы ее с петель срежем, иначе не открыть.

– А по-другому никак нельзя?!

Наталье Борисовне очень не хотелось ставить новую дверь. С долгами по этой-то только год назад рассчиталась. А жить без надежной двери было нельзя: выбьют ногой наркоманы и унесут все ценное в пять минут, у них это быстро.

– Нет, – спасатель провел пальцем по двери, – к замку не подступиться.

– Изнутри можно, – сказал самый молодой из спасателей. – С той стороны прямой доступ. Перепилю засов без проблем. Вам, гражданка, чего меньше жаль – стекол или двери?

– Стекол, конечно, – ответила Наталья Борисовна и тут же забеспокоилась. – Только вы, пожалуйста, как в квартиру попадете, на внука наденьте комбинезон, куртку и шапку, а потом загоните его в ванную и тогда уж пилите, чтобы он не простыл. Квартира-то без стекла сразу выстудится! И пусть из ванны не выходит! Скажите ему построже!

– Да я аккуратно вырежу дырку, чтобы только руку просунуть и, как в квартиру попаду, сразу же заткну ее чем-нибудь, – ответил парень. – Выстудиться не успеет, я быстро.

Проще всего было бы перелезть на лоджию к Наталье Борисовне от соседей по этажу, но они были на работе. К верхнему соседу, чокнутому мужику по прозвищу Леший, Наталья Борисовна даже и не подумала обращаться, зная, что тот никого к себе на порог не пускает. Она поднялась прямиком на пятнадцатый этаж к Ларисе Ивановне. Та оказалась дома и, конечно же, согласилась помочь, только дорожку из газет быстро накидала от входной двери до балконной, чтобы не пришлось после делать уборку.

Александр Никитич в это время сидел на кровати под балдахином и писал фантастический роман. Это было его тайной страстью, а писательская слава – заветной мечтой. Фантастику Александр Никитич выбрал не случайно: он с детства зачитывался Беляевым и Жюлем Верном, позже добавил к ним Брэдбери, Азиимова и Стругацких. «Трудно быть богом» он читал столько раз, что без труда смог бы пересказать близко к тексту. Но читать – совсем не то что писать.