Элизабет Страут - Пребудь со мной

Когда он вернулся домой, в нормальное состояние его снова привела Конни Хэтч (всепонимающее спокойное сияние ее зеленых глаз). Она указала ему на запеченные яблоки, привезенные Элисон Чейз.

— Возьмите это домой, Конни, — сказал священник. — Я не выношу запаха яблок.

— Да, запахи могут довести человека, — кивнув, легко согласилась Конни и уложила их в зеленый пакет из бакалеи. — Когда я работала на Окружной ферме, мне приходилось всю одежду с себя снимать, как только я домой входила, и оставлять ее в другой комнате. И даже тогда мне казалось, что маленькие кусочки этой фермы застряли на волосинках у меня в носу.

— Еще бы! — ответил ей Тайлер, вспомнив старушку-вдову Дороти, которую дочь выпроводила на Окружную ферму (так в городе называли дом для инвалидов и престарелых, расположенный в сельской местности) через несколько месяцев после того, как священник приехал в Вест-Эннет. — Я вообще не могу себе представить, как вы могли вынести эту работу.

— Я ее и не вынесла, — ответила Конни. — Кэтрин наверху, раскрашивает картинки.

— Спасибо, — сказал Тайлер. — Вы не могли бы немного задержаться — быстренько выпить со мной чаю?

И она задержалась, ее сильные пальцы с покрасневшими кончиками крепко обхватывали исходящую паром чашку; она склоняла голову набок, слушая его рассказ о том, как он был студентом в Брокмортоне и как теперь ему кажется, что это было сто лет тому назад.

— Время, — сказала Конни, — очень странная штука. Я еще как следует в нем не разобралась.

Она уехала, забрав с собой яблоки и защитный барьер, который создавало ее присутствие между ним и голосами Джейн Уотсон и Мэри Ингерсолл, ибо эти голоса возвращались к нему с ощущением, что сейчас, когда он сидел на кровати Кэтрин, у него внутри застрял моток колючей проволоки.

А для Кэтрин это было вот как: если она потрясет головой как следует несколько раз, то станет правдой, что она не говорила: «Я ненавижу Бога». Рядом с малюсеньким фактом, что она все-таки сказала: «Я ненавижу Бога», вырастет очень большой факт, что она этого НЕ ГОВОРИЛА. И сейчас важно, только чтобы папа посмотрел на нее прямо сейчас так, будто он ее в самом деле видит, чтобы он огромной, как лапа, рукой погладил ее по голове, чтобы исчезли сердитые морщинки у него между бровями. Но они не исчезали — они оставались во время всей молитвы, а после нее он ничего больше не сказал. А ведь иногда говорил ей что-нибудь, вроде бы ведя разговор: «Сегодня Уолтер Уилкокс заснул во время службы, и его разбудил собственный храп».

Нет, сегодня папа встал, и сердитки по-прежнему оставались там, где у него толстая кожа над носом, и, когда он погасил свет, он задержался в дверях и сказал, как иногда говорил раньше: «Помни, Кэтрин, будь всегда внимательна к другим. Всегда прежде всего думай о другом человеке».

Она лежала в темноте и размышляла о том, кто мог быть этим другим человеком. Это, наверное, Иисус Христос. Она была рада, что это не Конни Хэтч, ведь «человек» значит «мужчина», а Конни не мужчина, и поэтому о ней незачем думать прежде всего. Кэтрин плотно зажмурила глаза, надеясь, что это принесет ей сон. Ей не нравилась Конни. Ей даже смотреть на нее не нравилось.

— Дорис, иди спать, — сказал Чарли Остин.

Ему казалось, что они уже целую вечность сидят тут, глядя в телевизор. Он успел невзлюбить этот новый сериал, который ему приходилось смотреть, — «Сумеречная зона», [52] «Сумеречная зона» — программа Рода Серлинга, признанная классика телевизионной фантастики. Выходила в 1959–1964 гг. на канале Си-би-эс и дважды возобновлялась — в 1985–1989 и 2002–2003 гг. про «пятое измерение за пределами человеческого знания». Он сидел на диване вместе с детьми; старший сын присел рядом, на подлокотник дивана, и безостановочно жевал картофельные чипсы: похрустывание каждой новой порции, отправленной им в рот, невероятно бесило Чарли.

— Зд о ровско, пап, правда? — спросил сын, ткнув отца в ногу.

— Почему бы тебе не сесть в кресло? — спросил Чарли.

— А мне тут нравится. Зд о ровско, а, пап? Ты только посмотри, пап!

На экране телевизора огромная рука высунулась из земли: это бросило Чарли в неудержимую нервную дрожь.

Наконец детей отослали спать, и теперь они с Дорис вдвоем смотрели «Неприкасаемых»; Чарли был бы даже способен получить удовольствие от сериала — ему вроде бы нравился парень, игравший Элиота Несса, [53] Элиот Несс (Eliot Ness, 1903–1957) — бывший сотрудник ФБР, покинувший службу и ставший одним из сценаристов, а также героем сериала «Неприкасаемые» (The Untouchables, 1959–1963). Став профессиональным сценаристом, он написал сценарии еще к трем фильмам. — если бы мог смотреть фильм в одиночестве. И, взглянув на профиль жены, он подумал — она же на самом деле не смотрит кино, просто уставилась в телевизор: на лице ее застыло выражение напряженного ожидания.