Дойвбер Левин - Вольные штаты Славичи - Избранная проза

— Да кто же едет? — вскрикнул бургомистр.

В эту минуту в конце площади показалась телега. На телеге сидел высокий, бородатый мужик. Рядом с ним сидели мальчишки Куно и Фриц. А сзади сидел человек без шляпы в грязном изодранном сюртуке. Человек был похож на куст. Из его волос торчали сухие ветки, к сюртуку прилипли листья, а штаны были во мху.

— Это еще кто такой? — сказал бургомистр.

— Думкопф! — ответили в один голос Куно и Фриц.

— Какой Думкопф? — сказал бургомистр, — откуда он взялся?

— Мы его в роще нашли! — сказал Куно.

— Он в роще лежал! — сказал Фриц.

Бургомистр схватил человека за плечи.

— Думкопф? — крикнул он.

— Думкопф! — ответил человек.

— Но где шары? — сказал доктор Вундеркинд.

— Улетели! — сказал Думкопф.

— Как улетели? Куда улетели? — сказал бургомистр.

— Оторвались и улетели! — сказал Думкопф. — Третьего дня оторвались и улетели.

— А как же вы-то остались? — сказал бургомистр.

— А я в рощу свалился! — сказал Думкопф.

— Хо-хо! в рощу свалился! — крикнули в толпе.

— Но я открыл замечательную вещь! — сказал Думкопф.

— Как бревно, в рощу свалился! — кричали в толпе.

— Я открыл замечательную вещь! — повторил Думкопф.

— Тише! — крикнул бургомистр.

— Бревно! — кричали в толпе. Думкопф встал на ноги и крикнул:

— Я открыл!.. — крикнул Думкопф. Но голос у него сорвался. — Я охрип, — сказал Думкопф.

— Тише вы! — крикнул бургомистр.

Думкопф откашлялся и сказал свистящим шепотом: — Я открыл, — сказал Думкопф, — что муха летает не ножками, а крыльями!

— Что? Что? Что? Что? — кричали из толпы.

— Думкопф открыл замечательную вещь! — сказал бургомистр, — герр Думкопф открыл, что муха летает не ножками, а крыльями!

— Крыльями! — крикнули в толпе, — ура! крыльями!

— Ура! Думкопф! — крикнул бургомистр.

— Уррра! — подхватил брандмейстер.

— Урррраа! — покатилось по площади.

— А ну, ребята, качай Думкопфа! — крикнул брандмейстер.

Думкопфа подхватили и подкинули на воздух.

— Качай! качай! веселей! — кричал брандмейстер.

— Ура! Думкопф! — кричала толпа.

Думкопф взлетал над толпой, болтая руками и ногами.

— Вот теперь-то он летает, как муха! — сказал почтальон Хакеншрит.

В осенний вечер 1929 года по Среднему проспекту Васильевского острова в Ленинграде шел человек невысокого роста, широкоплечий, в черном пальто и в зеленой кепке, надвинутой на уши. Шел он неторопливо, вразвалку, — видимо, устал за день, вышел погулять и шел теперь без всякой цели, куда глаза глядят.

Вечер был сырой, туманный. Низко над домами висели черные тучи.

На углу Десятой линии человек остановился.

— Дождь пойдет, — проворчал он, — надо домой.

Но не повернул назад, к дому, а зашагал почему-то по Десятой линии, к Малой Невке. Засунув руки в карманы пальто, посасывая короткую трубку, он шел и ворчал про себя:

— Ух, промокнешь. Промокнешь, брат…

И верно: вдруг как хлынет дождь. Не дождь — потоп. Только в Ленинграде, только поздней осенью бывают такие дожди, когда льет сверху и с боков, и вкривь и вкось, и с крыш и с труб.

— Дождался! — крикнул человек и побежал.

Он бежал вдоль невысокого забора. Казалось, конца ему не будет, этому забору, до того длинный. Однако забор кончился, а за забором был дом — двухэтажный флигель старинной постройки, с деревянными воротами. Человек распахнул калитку и забежал во двор.

— Дождался, — ворчал он, подымаясь по скользким ступеням на крыльцо. — А что я говорил? То-то.

На дворе, за флигелем, был еще дом, большой, четырехэтажный. В этом доме было очень много окон, может быть, сто, и во всех окнах горел яркий свет.

Человек с завистью посмотрел на освещенные окна.

— Живут люди, — проворчал он. Помолчал и опять сказал: — А ты стой тут — и мокни. Э-эх! — И мокрой рукой полез в карман за табаком.

В это время в одном из верхних окон высунулась голова, и мальчишеский голос громко крикнул: