Юлия Латынина - Там, где меняют законы

— В каком аэропорту?

— Да я же говорю, Анна Семеновна, во всех сразу! В Пулкове, в Шереметьево, в «Международном»! Ваш отец планировал все это собрать в единый государственный холдинг. И навести порядок. Вот! Мы уже подготовили все… Пять миллионов долларов в месяц! Только с одного ТЗК только в одном аэропорту!

— И кто же должен был стать во главе холдинга?

— Ваш отец.

Аня помолчала.

— То есть, мой отец, — негромко спросила она, — возглавлял небольшую авиакомпанию, к тому же с большим количеством долгов и непонятных партнеров. А если бы этот проект удался, он бы стал государственным служащим, контролирующим все аэропорты страны?

— Совершенно точно! Вы необыкновенно правильно описали суть проекта!

— А отца… за это могли убить? — спросила Аня.

Лицо Зварковича сделалось таинственным и торжественным.

— Могли, — сказал он, — Никитин, что греха таить, знал об этом проекте…

— А Никитин тут при чем? У него же частный аэропорт.

— Ну и что? А приватизирован с грубейшими нарушениями! За копейки, и копейки, заметьте, неоплаченные!

— И что же теперь будет с вашим федеральным узлом? — спросила Аня.

— Теперь… теперь я так вам скажу, Анна Семеновна, что те, кто болеет душой за государство, этого дела не бросят. Хотя — есть враги. Страшные! Вон, Никитин уже мне звонил. «Голову оторву, — сказал, — будешь, где Собинов».

— Понятно, — сказала Аня, — а почему вы мне это рассказываете?

Зваркович задумчиво поскреб щеку.

— Аня… — сказал он, — мне очень неприятно это говорить, но ваш отец… он, в процессе подготовки этого постановления, обещал… некоторое вознаграждение. И вот те люди, которых я просил помочь, они помогли, а ничего не получили. И они… очень недовольны.

— И сколько мой отец им обещал?

— Пять миллионов долларов, — твердо сказал Зваркович.

Аня откинулась на спинку стула и с любопытством поглядела на чиновника.

— Вы хотите сказать, что, чтобы искоренить коррупцию в аэропортах, мой отец обещал взятку в пять миллионов долларов?

Зворкович помолчал.

— Я хочу сказать, — проговорил он наконец, — что вы, Анна Семеновна, должны отдать эти деньги. Иначе наверху будут очень, очень недовольны вашей компанией.

— А если я отдам деньги, кто станет во главе холдинга? — спросила Аня.

— Тот, кого вы сочтете нужным. Поверьте, Анна Семеновна, вы ведь еще юная девушка… и очутились в середине, можно сказать, тектонической катастрофы. Землетрясения. Вокруг вас… страшные люди, бандиты даже. Вам нужна помощь государственных людей. Тех, кто не преследует личные интересы. Кто готов вам помочь.

Аня встала.

— Если вы планируете поставить своего человека во главе холдинга вместо моего отца, значит ли это, что вы тоже были заинтересованы в его устранении? — спросила она главу авиакомитета.

Зваркович ошеломился.

— Но, Анна Семеновна…

Аня хлопнула дверью из кабинета так, что секретарша, красившая в приемной ногти, сбилась с ритма.

Михаил Зваркович из Федерального авиационного комитета был прелюбопытнейшей фигурой.

Пятнадцать лет назад он был военным летчиком и Героем Советского Союза. Летал Зваркович в Сирии, где нажил маленькое состояние, торгуя чеками и анашой, и сделал карьеру, донося на товарищей.

Семь лет назад он ушел в отставку и в бизнес: бизнес шел ни шатко ни валко, когда в один прекрасный день Зваркович оказался на одном дне рождения с пожилым очкастым интеллигентом, который представился как «Коля». Зваркович и Коля выпили бутылку водки, и Зваркович рассказал Коле про Сирию, про генеральские звездочки и про то, как он летел вниз километрового ущелья и пролетел, цепляясь за кусты, всего сто метров, — и отлежался, поломанный, на приступочке.

На следующий день Зварковича вызвали к Коле, который оказался первым замом компании «Аэрофлот».

— Хочешь быть главой Авиакомитета? — сказал Коля.

Зваркович обалдел. Коля взял его за руку и потащил в Кремль. Через шесть часов Зварковича назначили главой Федерального авиационного комитета.

На следующий день Зварковича вызвали к гендиректору компании «Аэрофлот», который был зятем президента и был очень недоволен, что компанией за него управляют другие люди.

— Ты учти, — сказал зять президента, — что тебя назначили только потому, что я промолчал.

Зваркович выключил телефон и больше никогда не брал трубку, когда звонил Коля.

Через месяц Зварковича с треском сняли, но так как новому начальнику было жалко Зварковича, он не уволил его совсем, а назначил руководить в структуре комитета безопасностью полетов.