Юлия Латынина - Там, где меняют законы

— Как — шофер? — спросила Аня, — шофер ведь тоже…

— Бог моего Колю сберег, — с чувством сказала пожилая украинка, — его вчера Семен Аркадьевич новое радио ставить услал. А из офиса другую машину прислали. Наша-то бронированная, а ту-то вон, весь низ вынесло. Как дуршлаг, чистое слово. И Семен Аркадьича, и Мишу, и другого водителя — всех на месте… Коля-то вчера на радостях, ты уж извини…

— Радио в машине поставили?

— Дак… поставили, Анечка.

— Велите Коле приготовить машину. Я еду в офис.

— Анечка, — сказала Лида, — ну зачем тебе в офис? Ты поплачь, отдохни…

— Вы не понимаете, — сказала Аня. — Я — наследница.

В том году в Москве было уже полно новых офисных зданий, — огромных и стеклянных, как в Сити. Арендаторам там предлагалась вся мыслимая инфраструктура — начиная от службы безопасности и связи и кончая ресторанами на первых этажах.

Однако компания Семена Собинова занимала небольшой трехэтажный особнячок в заарбатских переулках. На воротах особнячка не было никаких вывесок, а там, где обыкновенно висит табличка с названием улицы и номером дома, с кронштейна таращилась видеокамера.

Когда «Мерседес» с Аней въезжал в ворота, она невольно подумала, сколько же стоили отцу дополнительные расходы по самостоятельному содержанию охраны, обеспечению связи, доступа в Интернет и так далее. Ане показалось, что свой особняк — это куда менее выгодно, чем аренда современного офиса. Это была вполне естественная мысль для студентки Лондонской школы экономики.

К улице особняк был повернут спиной и скромной калиткой. Парадный вход располагался во дворе. Мраморные ступени вели к круглым стеклянным шлюзам, напоминающим пуленепробиваемые барокамеры, и сквозь эти шлюзы, как сквозь двери рая, посетитель видел фонтан в холле и фотографически-неподвижных охранников.

Аня не видела таких шлюзов даже в Сити. Чтобы пройти сквозь них, посетителю надо было при помощи выданной тут же карточки отворить одну из дверей и потом ждать, пока подозрительная аппаратура не изучит тебя и не выдаст добро: только после этого отворялась вторая дверь. Сумки надо было сдавать отдельно.

Однако при виде спутников Ани охранники заблокировали шлюзы в положении «открыто» и не спросили ни у кого документы. Один из сопровождающих остался болтать с охранниками, другой проводил ее на третий этаж: там, отдельно от всех помещений здания, располагалась приемная ее отца с белозубой секретаршей.

Возле двери кабинета черным по латуни было вырезано «Семен Аркадьевич Собинов. Генеральный директор АО „Авиарусь“».

В кабинете был письменный стол, аквариум с пираньями и сто квадратных метров паркета, бронзы и красного дерева. В углу, как ростральная колонна, высился сейф. Стол был занят — за ним сидел человек, похожий на крысу в галстуке. Перед человеком на тонкой бронзовой ножке стоял белоснежный самолет с надписью «Авиарусь».

Аня подошла к человеку вплотную. Почему-то она глядела на него снизу вверх, хотя он сидел, а она стояла.

— Здравствуйте, — сказала Аня, — вы Семен Собинов?

— Нет, — ответил человек, — меня зовут Алексей Измайлович Защека, и я исполняю обязанности…

— Тогда убирайтесь из этого кресла, — сказала Аня.

Шея Защеки от изумления вылезла из галстука.

— Но позвольте… почему?

— Потому что это кресло Собинова и я его дочь.

Защека встал.

— Это заметно, — сказал он.

— Кто назначил вас исполняющим обязанности?

— Собственно, никто. Но на четыре назначен совет директоров…

— Кто, по российскому законодательству, назначает генерального директора: совет директоров или собрание акционеров?

Защека сморгнул.

— В этой компании… совет директоров.

— В таком случае потрудитесь объяснить совету директоров, что генеральным директором буду я. А до четырех часов я буду исполнять обязанности.

Защека пожал плечами.

— С великим удовольствием, Анна Семеновна, — сказал он, — а простите, нас в переговорной посетители ждут. С ними кто будет общаться — я или тоже вы?

— Разумеется, я, — сказала Аня.

Защека помолчал и нажал на селектор.

— Вика, — сказал он, — там Зубицкий в нижней переговорной, пусть поднимется.

Поклонился и вышел из кабинета.

Посетителей оказалось трое. Двое были в серых пиджаках, белых рубашках и подобранных в тон галстуках. Они напоминали репринт одного и того же издания, напечатанного пятьдесят и двадцать лет назад. Третий был угрюмый сорокалетний человек с бритой головой и вытатуированными на пальцах перстнями.