Альберт Лиханов - Юрка Гагарин, тезка космонавта

Глядя на белые облака, на зеленую землю с игрушечным белым ангаром, она шагнула вперед.

Сердце замерло, она падала, раскинув руки и ноги, чувствуя, как воздух плотно обтекает тело.

Над головой щелкнуло, ее сильно дернуло. Она подняла голову и увидела стропы, уходящие по биссектрисе вверх, черные линии, рассекшие небо.

Тоська посмотрела вниз и увидела зеленое поле. Сбоку паслась маленькая корова.

Луг, усыпанный одуванчиками, летел навстречу Тоське.

Он глотнул солоноватого, голубого простора и на мгновение задержал дыхание, словно стараясь, чтобы из легких освежающая голубизна передалась всем клеточкам тела.

В небе висело желтое солнце, похожее сквозь пелену облаков на мутный уличный фонарь. Игорь вспомнил ленинградские белые ночи и сфинксов у Академии художеств. Он любил приходить к этим каменным чудовищам, любил, как и все ленинградцы, белые ночи. Но эта волынка ему надоела.

Вот уже второй месяц они в пути, и второй месяц по ночам день. Проснешься, глянешь в иллюминатор и ничего не поймешь — или проспал, или еще рано.

Да-а, а погодка сегодня — будь здоров! Посвежевший, словно после купанья, весь до последней косточки начиненный йодистым воздухом, Игорь зашагал по палубе.

Бывает же такое у человека! Идешь себе по палубе, прогуливаешься, а внутри у тебя будто транзисторный приемник с направленной антенной. И направлена она на самую развеселую волну:

Музыка без слов. Неизвестного композитора. Впрочем, постойте-ка! Композитор известен — он сам, Игорь Марков. Спросите, с чего бы он так рассиропился? А вот с чего! Сегодня — последняя стоянка. Мыс Костистый, Хатангский залив. Здрасте, аборигены! Несколько дней на разгрузку, и приветик! Пойдем домой. К сфинксам…

Сзади хлопнула дверь. Игорь не повернулся, он загляделся на воду, в которой плавали мелкие льдинки. Зеленая вода и стеклянный лед. Игорь подумал, что это похоже на коктейль в громадной рюмке. Коктейль под названием «Арктическое лето».

— Видал, — сказали за спиной, — к нам делегация прибыла. Белых медведей.

За спиной засмеялись и, чиркнув спичкой, утопали.

Игорь смотрел на берег, чуть прищурившись от ветра, выдувавшего слезинки. Берег был каменистый, весь из округлых, гладких голышей, без единого деревца или хоть какого-нибудь захудалого кустика. Игорь вздохнул.

Он вспомнил пирс, зареванную Ирку в принаряженной, чуть пьяненькой толпе морячек, вспомнил суровую качку, которую он перенес, как и подобает мужчине — стиснув зубы и ни разу не пикнув, ледовые поля, которые прошел их корабль, «ведомый попарными самолетами», вахты, нелегкие морские вахты, которые он, попавший на «живой» корабль впервые, провел нормально, будто опытный механик. Он вспомнил все это и подумал, что твердо стоит на ногах и что испытание Арктикой он сдал на отлично, что, пожалуй, вел он себя не хуже героев Джека Лондона — мужественных и немногословных.

Да, не каждый все-таки решится пойти на такое — оставить семью, работу, собрать чемоданишко да и рвануть сюда, во владения дедушки Мороза. Но и сейчас, снова все взвешивая, Игорь подумал, что поступил он правильно, взяв очередной отпуск на заводе и еще два месяца без содержания и отправившись в этот северный рейс.

Последнее время он, можно сказать, ночевал в цехах: вводили новый технологический цикл, и он, инженер-механик Игорь Марков, славно потрудился. Те, кто знали его ближе, пожимали плечами. Феля, например. Все не мог понять, за что Игорь так дико вкалывает. А Игорь жал на своих ребятишек, и с тех пот катил рекой. Он и сам работал до изнеможения.

Новая технологическая линия? Да, это было любопытно. Но дело не в этом. Просто он, Игорь Марков — человек железной идеи. И если она родилась в голове, он свое получит. Причем, красиво.

После окончания работ главный пригласил всю группу в кабинет. Кому конверт в лапу, кому благодарность с занесением в трудовую книжку. А ему, Игорю, уже под занавес, главный протянул зеленую продолговатую бумажку. Бесплатная путевка в Мацесту! Отпуск вне очереди!

Игорь повертел путевку, встал для торжественности момента и сказал, глядя в глаза главному:

— Спасибо, Андрей Михайлович. От всего сердца. — Голос его дрожал от волнения (вот оно, пригодилось институтское увлечение сценой!). — Но есть мечта. С пеленок хочу на Север! Пройти дорогой капитана Беринга… Знаете, как в известной песне поется: «Над морем сгущался туман, кипела волна штормовая…». Два месяца без сохранения содержания, и я привезу вам привет от лу-ора-ветланов!