Игорь Бурлаков - Столичный миф

Дождь кончился. На асфальте — зеркало воды. Только тронь руль или педали, машина с дороги улетит. Три раза Коля терял клиента. И, видит Бог, в последний раз Коля испытал облегчение. Но жесткий взгляд соседа заставлял прибавлять ход; отморозки, они вообще мало боятся смерти.

Добрый День подозревал, что водила в белом обмылке решил их чисто стряхнуть с хвоста: мол, улетели ребята в кювет, сами виноваты. Ездить не умеют. Клеем, что ли, колеса у него смазаны… Не выйдет.

Встречный трейлер воздушной волной швырнул черную скорлупку на метр левее. Секунду машина шла правым бортом вперед. Вдруг, уже на обочине встречной полосы, капот оказался там, где надо. Поддав газа, Коля перескочил через разделительную линию обратно. Легко машина проскользила до края асфальта, здесь удалось найти равновесие. Коля быстро обернулся направо: на его ресницах и бровях повисли крупные капли пота.

Сумерки, сумерки… В кошки-мышки полагается играть ночью. Ночью человек всегда ведет себя немножко не так — недаром крутые ребята из НКВД любили серьезные допросы устраивать по ночам. Что в рулетку играть, что любовью заниматься — засветло срам.

За мостом свернули на грунтовку. Вниз, под горку вела колея. Посреди черного теста недавно паханного поля — серые стены фермы. По низу — нитка кустов. Перед ручьем Коля попытался разогнаться. Не помогло.

Стоило передним колесам попасть на песок, как двигатель взревел, а зад уехал вправо. Из-под колес повалил белый пар. Развернувшись поперек дороги, машина села на днище. Когда мотор заглох, стало слышно, как журчит между колес вода.

Белый призрак бодро взобрался по склону вверх. Там, на березовой опушке, из него вылезли трое — далеко, не разберешь кто, и справили малую нужду. Поиздевавшись, сели обратно и скрылись за гребнем.

Добрый День стоял в башмаках за триста долларов по колено в ручье и смотрел карту. Через полкилометра, на той стороне холма, грунтовка возвращалась к шоссе.

Поднял голову в небо. Свет начал выделять облачный барельеф. Вот что за странный звук чудился в ночи: визгливые шины.

Аллочка, Лехина невеста, имела младшую сестру, которую за липучесть звала Инфекцией. Инфекция охотно и часто, с разрешения и без, пользовалась вещами старшей сестры: поносить кофточку, надеть туфли в театр… В этом отношении она оказалась коммунисткой — как и дед-большевик, которого она очень любила.

В среду днем дошла очередь и до сестринского жениха. В принципе, Инфекция одобрила ее выбор. Хороший мужик. Лежа на Лехе сверху, поставив локоть на его широкую и твердую, как лавка, грудь, она размышляла, даст ли Леха прокатиться на своей машине от подъезда до арки или скажет, что торопится? И если скажет, что торопится, то как его уговорить?

У двери об пол разбилась тарелка с печеньем — Леха повернул голову и увидел, как Аллочка покрывается красными пятнами прямо на глазах.

Скандал грохотал отвязно, как майская гроза. Он расставил акценты: только теперь Леха понял, что жить без Аллочки он просто не сможет. И когда на робкое «привет» он слышал грохот бросаемой трубки — ему становилось очень больно.

«Действительно, запала она ему в печень», — подумал Колдун. Да и пора бы мужику остепениться. Но слышать дальше, как Леха киснет, Колдун не захотел. Поэтому перебил первым, что пришло на ум:

— А что, на Москве колдуны есть?

— Да есть. — Откликнулся Вася. — Да проку…

— Что так?

Вася пожал плечами:

— Живет тут один в Переделкино. Я как-то с ним пообщался. Говорит, приходит клиент: «Есть у меня компаньон. У него два глаза. Я думаю, для него это много». — «Оплата по факту». Прикол, да?

— И что, хорошо стоит?

— Да не жалуется. Говорит приятно. Прям по Карнеги.

— Карнеги?

Леха быстро обернулся:

— Классная книжка, как манипулировать людьми. Замечательно написано. Читается на одном дыхании. — Перестроился левее трейлера и нажал газ — длинный брезентовый бок за три секунды проскочил справа. Сразу ушел со средней полосы обратно; подумав, добавил:

— Но мы ведь приходим в этот мир не для того, чтобы манипулировать людьми?

Окружная московская дорога — самое неприглядное и опасное из колец. Дома защищаются от него полями железных гаражей и частоколом лесополос — кто как сможет.

Выйдя из машины, Колдун подумал, что есть детали, немного Леху оправдывающие. Инфекция действительно моложе Аллочки. Но всего на один год. Если сестры хотели, их путали даже родственники. Правда, не сейчас — пару лет назад.