Татьяна Бонкомпаньи - Девушка из высшего общества

— А ты не понимаешь? Я без ума от тебя. Не могу выбросить тебя из головы. — Он расстегнул ее пиджак и сжал левую грудь, потом ущипнул за сосок.

Лили оттолкнула его.

— Убери руки! Я люблю своего мужа! — выпалила она, удивившись своей твердости.

В глазах защипало от близких слез, сердце разрывалось от нахлынувших переживаний. Лили пыталась перевести дыхание. После многих месяцев сомнений, случаен ли их брак или они действительно созданы друг для друга, теперь Лили знала ответ.

— Твой муж — идиот! — прошипел Кристиан. — Глупый адвокатишка, который получил работу только потому, что его мамаша умоляла нас об этом.

— Как ты смеешь так говорить о нем? — От гнева Лили издала звериный рык и ударила Кристиана по лицу. Кольцо с турмалином и бриллиантом скользнуло по щеке и поцарапало кожу.

— Сука, ты порезала меня! — выругался он, зажигая свет. Глядя в зеркало, он дотронулся до залитой кровью щеки. На белоснежной рубашке уже виднелось несколько красных капель. — Ты маленькая жалкая карьеристка! И как я мог хотеть трахнуть тебя!

Не в силах пошевелиться, Лили смотрела, как Кристиан открыл кран и принялся промывать рану. С подбородка в раковину капала кровь. Вода тоже окрасилась в красный цвет. Плохое предзнаменование.

«Не для меня, только не для меня».

Спотыкаясь, Лили прошла к двери, открыла ее и быстро выбежала в коридор. Когда она застегивала жакет, в коридоре появилась Лиз.

— Что случилось? — ахнула она, разглядывая растрепанную подругу.

— Лиз, мне нужно побыстрее уехать отсюда. Здесь есть черный ход?

Заметив красный нос Лили и потеки туши на щеках, Хасинта тут же решила, что она поссорилась на вечеринке с Робертом.

— Его там вообще не было. Дело в другом, — сказала Лили, и еще слезинка скатилась вниз, оставляя за собой темный след.

Хасинта протянула ей коробку с салфетками и усадила на диван в гостиной.

— Мамита, что стряслось?

Лили глубоко вздохнула и быстро выложила всю грязную историю о Кристиане, начиная с его игривых замечаний на Сен-Барте и заканчивая сегодняшним происшествием в туалете бутика.

— Только никому ни слова!

Если пойдут разговоры о том, что Кристиан накинулся на нее в туалетной комнате, разразится грандиозный скандал. В него будут вовлечены не только их семьи, но и фонд. У Роберта ведь сейчас испытательный срок, так что его, вероятно, тут же уволят. Учитывая семейные связи и привилегированный статус Кристиана, совет директоров не станет возражать ему.

— Не волнуйся обо мне. Подумай лучше о том, как объяснишь это Роберто.

Лили закусила губу:

— Как я буду объяснять это Роберто? То есть Роберту…

— Это будет непросто. Но лучше ты, чем кто-то другой. — Хасинта выругалась по-испански и поднялась с дивана. Убрав игрушки Уилла, она собрала свои вещи, обняла Лили и отправилась домой.

К десяти часам вечера Лили уже приняла душ и, лежа в постели, читала «Таунхаус», на обложке которого была их с Уиллом фотография. Редакторы выбрали снимок в детской, где она обнимает малыша. Лили сидит, скрестив ноги, на желтом ковре и выглядит счастливой и вполне естественной, словно каждый день купает сына в нарядах из кашемира и шелка, не снимая золота и бриллиантов.

«Все это — иллюзия», — подумала она, выключая свет и натягивая одеяло на голову.

Лили позволила себе соблазниться блеском и привлекательностью жизни высшего общества, и ее стремление подняться наверх повлияло на единственную вещь в жизни, которая имела значение, — на ее брак.

Лили поняла, что всеми своими поступками за последние полгода преследовала цель — унять уязвленное самолюбие. Будь она больше уверена в себе, ее не волновало бы, что Морган, Ди или даже Джозефин думают о ней. Ее жизнь была не так уж плоха, но ей хотелось большего: немного известности и внимания окружающих, чтобы поверить в себя. Лили решила на следующее утро рассказать Роберту всю правду о Кристиане. Она скажет, что готова наладить отношения со свекровью и что он был прав по поводу статьи в «Таунхаус» — ей тогда не следовало соглашаться.

Вот только к тому моменту как Лили проснулась, Роберта уже не было. Он оставил записку, что еще не успел закончить проект, над которым работал все это время, и весь день будет на совещаниях. Возможно, ему даже придется вечером улететь в Чикаго, но он обязательно вернется в Нью-Йорк до благотворительного бала в пятницу.

«Я не пропущу такое важное для тебя событие, — писал он. — Я тебя люблю».