Татьяна Бонкомпаньи - Девушка из высшего общества

— Иногда я сомневаюсь, что приняла правильное решение. — Лили решила прервать затянувшееся молчание в надежде закрыть неприятную тему. — Но ты знаешь, как говорят: все мы крепки задним умом. Единственное, что я могу — сосредоточиться на том, что сейчас делаю. Я снова начала писать и чувствую, что становлюсь прежней.

— Замечательно. — Лиз произнесла это тоном, с которым взрослые обычно обращаются к маленькому ребенку, пытающемуся сложить свой первый пазл.

— Ладно, хватит обо мне, — вздохнула Лили. — Расскажи, чем ты занимаешься. Встречаешься с кем-то?

— Хотелось бы. Боюсь, тебе достался последний хороший парень в Нью-Йорке. Но хотя бы карьера продвигается как надо. Мне предложили должность агента по связям с вип-персонами в компании Анри Фонтена. Это французский ювелир. Я буду предлагать украшения звездам перед крупными церемониями награждений.

— Значит, ты переезжаешь в Лос-Анджелес?

— Нет, но работа предполагает постоянные разъезды. Перед «Оскаром» я буду в Лос-Анджелесе, потом кинофестиваль в Каннах, вручение Премии общества кинокритиков в Лондоне, Новый год в Майами, премия Совета модных дизайнеров Америки и бал в музее «Метрополитен» в Нью-Йорке. Ну и так далее…

— Мне кажется, это совсем не «так далее»… Потрясающая работа. Поздравляю.

Лили не знала никого, кому бы так подходила эта работа. Но нужно быть честной с собой: новость о том, какая шикарная жизнь ожидает Лиз, вызвала в ней зависть. И все же Лили была счастлива за подругу и засыпала ее вопросами о том, как она получила эту работу и как они выбирают, кому из знаменитостей и когда предложить свои украшения.

— Мы также не обходим вниманием светских дам, — с намеком произнесла Лиз.

— Только не говори, что имеешь в виду меня.

— Именно.

— Может быть, ты не заметила, но последний раз мои фотографии появлялись в светской хронике два года назад. Знаешь, чем я сейчас занимаюсь? Продаю одежду через Интернет. Вот в каком я отчаянном положении. Думаю, правильным будет сказать, что ты никогда не предложишь мне надеть ваши украшения.

— Никогда не говори «никогда», — поддразнила ее Лиз. — У нас есть пара серег с жемчугом и бриллиантами, которые, мне кажется, будут великолепно на тебе смотреться.

Проснувшись в четверг утром, когда статья должна была появиться в газете, Лили обнаружила, что Роберт уже принял душ и надел деловой костюм.

— Привет, дорогая. У меня сегодня собеседование, но к ужину я вернусь. — Он нежно погладил ее обнаженное плечо.

Утреннее солнце било прямо в глаза, и Лили заморгала.

— Удачи, любимый. — Она зевнула и снова задремала, но через десять минут из детской раздался плач Уилла. Она натянула новые джинсы, сунула малышу бутылочку молока, посадила его в коляску и направилась в газетный киоск на Лексингтон-авеню. Взяв «Сентинл» и новый номер журнала «Куки», Лили вернулась домой — слишком нервничала и не смогла открыть газету на улице.

На кухне, ожидая, пока сварится кофе, она открыла раздел «Разговоры по четвергам». С большой фотографии в самом верху страницы на нее смотрела Слоан Хоффман с дочками-близнецами, уютно устроившаяся на полосатом розово-зеленом диване. Перед ними стоял кофейный столик, на серебряном подносе блестели четвертинки лимона. А под фото крупно шел текст: «СЧИТАЕТЕ СВОЕ ДОБРАЧНОЕ СОГЛАШЕНИЕ УЖАСНЫМ? УСЛОВИЯ О ДЕТЯХ В ВЕК МАТЕРИНСКОЙ МАНИИ».

Лили не могла поверить своим глазам: она автор основной статьи этой недели, которую теперь будет обсуждать весь свет Нью-Йорка. Как удачно, что сегодняшняя встреча игровой группы состоится у Морган в Сохо. Лучшего момента придумать нельзя.

«Толстая домохозяйка, черт бы вас побрал!»

Апартаменты Морган — огромный трехэтажный лофт, фотографии которого часто появлялись в журналах (о нем уже писали «Таун энд кантри», «Харперс базар» и «Архитектурный дайджест») — принадлежат ее мужу, известному обходительному красавцу Кристиану де Рамбулье, французскому графу, работающему в очень успешном хеджевом фонде, партнером-основателем которого по странному стечению обстоятельств был отец Морган — Томас Говард-третий. Судя по уровню жизни всей семьи, дела у фонда действительно шли очень хорошо. В апартаментах особо выделялась двухэтажная гостиная-столовая, заставленная мебелью в стиле ар деко. Здесь был и новый шкаф от Рулманна (Морган упоминала о нем на дне рождения Лекси Фостер), и обеденный стол от Жюля Лелю в комплекте с глубокими креслами, и кушетка резного дерева, инкрустированная слоновой костью. Выступающие асимметричные углы, стеклянные поверхности, белые стены и белый декор — из всех комнат, что Лили когда-либо видела, эта меньше всего подходила для общения с детьми.