Татьяна Бонкомпаньи - Девушка из высшего общества

— Тогда почему бы тебе от них не избавиться и не освободить место?

Лили показалось, что ей в лицо выплеснули ведро холодной воды. «Я была с ним откровенной и, черт возьми, говорила о своей полноте! А он не только не подбодрил и не сказал, что любит, но и продемонстрировал полное безразличие. Бессердечный придурок!»

Он даже не попытался понять, как она сейчас уязвима и неуверенна в своих силах. Не было смысла пытаться дальше что-то объяснять. Лили вздохнула и подняла глаза к потолку.

— Мне действительно сегодня нужно немного поработать. Может быть, сходим в парк завтра? — спросил Роберт.

— У меня все равно сегодня масса других занятий, — ответила она и вышла, закрыв за собой дверь.

Лили вернулась в гостиную и снова села за компьютер. Но ничего не вдохновляло ее, и в итоге она зарегистрировалась как продавец на электронном аукционе. А потом пошла в гардеробную, чтобы отобрать самые маленькие по размеру и не очень красивые вещи.

Когда она перебирала платья и юбки, Роберт зашел в комнату и сказал, что едет в клуб.

— Вернусь к ужину, — добавил он и опустился на корточки рядом со стопкой вещей, которые она планировала продать. — Оно тебе мало? — удивился он, взяв в руки красное шелковое платье с длинными рукавами и глубоким вырезом.

Лили кивнула:

— В любом случае оно не в моем стиле.

— О, — нахмурился Роберт, — как жаль!

Лили бросила на мужа пронзительный взгляд.

— Совсем нет. — Она забрала платье у него из рук.

Роберт вышел из гардеробной и принялся собирать спортивную кожаную сумку. Лили дождалась, когда он придет в спальню, и встала перед ним с очередной стопкой одежды.

— Слишком занят, чтобы идти в парк, но свободен для игры в сквош, — пробормотала она себе под нос.

Словно услышав эти слова, Роберт вернулся в спальню и заключил ее в объятия.

— Давай сегодня устроим свидание, — сказал он, слегка стиснув ее ягодицы.

— А ты уверен, что не устанешь после игры? — Лили с вызовом взглянула на мужа. Она отстранилась от него и бросила одежду, которую держала в руках, на растущую кучу на кровати.

— Ни в коем случае. — Роберт, приподняв сзади волосы, поцеловал ее в шею. — Увидимся.

Убедившись, что Роберт ушел, Лили перенесла вещи с кровати на диван в гостиной. Она раскладывала их по очереди на восточном ковре и делала цифровые фотографии, снимая крупным планом детали, которые казались ей важными: кружевную отделку, застежку на пуговицы и так далее. Она уже собиралась загружать фотографии в компьютер, когда зазвонил телефон.

— Почему ты мне не позвонила? — Это была Лиз.

— Мама, это ты? — дразня подругу, спросила Лили.

— Очень смешно. Я оставила тебе два сообщения на прошлой неделе, и никакой реакции! С чего бы это?

— Последние недели были просто сумасшедшими. Я побывала у парикмахера и на двух вечеринках. И еще я пытаюсь вернуть карьеру на прежние рельсы.

— Значит, сейчас ты сожалеешь о том, что ушла с работы?

— Ты сама знаешь.

— Что знаю? — Она помолчала. — Хочешь сказать, я тебя предупреждала? Нет, от меня ты этого не услышишь.

— Но ты об этом думаешь.

В свое время, когда Лили размышляла, уходить из «Джорнал» или нет, Лиз советовала ей остаться. Она видела, как много сил прилагала Лили в колледже и после него, чтобы стать профессиональным журналистом, и знала от своего дяди, какое хорошее мнение сложилось о ней в газете.

«Ты самая умная девушка из всех, кого я знаю. И не должна бросать работу, чтобы рожать детей», — говорила тогда она. Но Лили уже приняла решение и заявила подруге, что та, вероятно, сможет понять ее, только когда сама выйдет замуж и забеременеет. Конечно, эти слова прозвучали снисходительно, и у них тут же разразился нелепый спор о женской силе и роли «Спайс герлз» в пропаганде этого понятия. Было сказано множество резких, обидных слов. Фразу Лили: «Ты просто ревнуешь, потому что я удачно вышла замуж, а ты еще нет!» — Лиз парировала, заявив: «По крайней мере меня не назовешь жалкой глупой домохозяйкой!» И хотя через несколько недель девушки помирились, их отношения не остались прежними. К тому времени как родился Уилл, они перезванивались не чаще двух раз в месяц, и сообщения по электронной почте тоже стали редкими и сухими.

Возможно, Лиз была права, но в тот момент решение оставить работу казалось Лили правильным. Тогда она решила, что, раз они с Робертом не нуждаются в сумме, которую она получает дважды в месяц, продолжать работу с ее стороны — эгоистичный шаг, нужный только для удовлетворения собственного «я». Она помнила, что тогда считала благородным пожертвовать карьерой ради благополучия детей, а не вкалывать с девяти до пяти ради профессионального признания и чтобы тратить деньги на шопинг.