Джеймс Олдридж. - Дипломат

– А ты уверен, что он вернется?

– Он уже в пути. Если ты не боишься за себя, подумай о ханум, подумай об этом глупом человеке, вашем после. Его Амир-заде постарается убить первым, чтобы некому было рассказать о том, что он, Амир-заде, брал у англичан деньги.

– Но на что ему это? – недоумевал Мак-Грегор.

– Не ищи смысла в его поступках, нетерпеливо бросил Гордиан, поворачиваясь к двери. Амир-заде – глупец и враг порядка. Салим щадил его и не трогал. Теперь он будет иметь дело со мной, а я его щадить не намерен.

– Можешь ты дать нам проводника? – спросил Мак-Грегор, провожая Гордиана к дверям; он уже смирился с неизбежностью этого поспешного отъезда.

– меня нет людей.

– Мне очень жаль, что так случилось с Салимом. Мак-Грегор протянул Гордиану руку, и тот пожал ее не раздумывая. – Если он выздоровеет, передай ему, что я исполню его просьбу. Что же касается посла, то запомни: таков он есть и, значит, с него нечего спрашивать. – Мак-Грегор не намерен был больше оправдывать Эссекса.

– Не спрашивают только с глупцов. – С этими словами Гордиан скрылся за дверью, Мак-Грегор ожидал, что Эссекса нелегко будет уговорить, но он не хотел облегчать себе задачу, преувеличивая опасность. Он не стал корить Эссекса за эту междоусобицу, которая, в сущности, разгорелась по его вине. Он только очень простых словах обрисовал создавшееся положение.

Эссекс сначала принял позу высокомерного пренебрежения в чисто эссексовском стиле, но, видя, что Мак-Грегор понемножку начинает закипать, переменил тактику и заявил, что собственно говоря, дела его здесь закончены, и он не возражает против того, чтобы тронуться в путь. Это соответствовало истине, но Мак-Грегор понял, что на помощь ему пришла романтическая жилка Эссекса. Этот уход в ночь представлялся достойной развязкой приключения в горах, и посол, придя в отличное расположение духа, занялся укладкой и сборами, между делом давая Кэтрин советы относительно того, как одеться для ночного путешествия.

Кэтрин такая спешка была не очень по душе, но вслух она пожаловалась только на то, что в пещере на озере остались все ее выстиранные вещи – и как раз самое лучшее белье и почти все шерстяные носки.

– Я пойду принесу, – заявил Эссекс. – Без шерстяных носков вам ехать нельзя.

– Вы пойдете туда сейчас? – переспросила Кэтрин.

– Именно.

– Только смотрите не задерживайтесь, – сказал Мак-Грегор.

У Мак-Грегора не было намерения лишать Эссекса ореола героя, но он невольно сделал это своим равнодушным тоном. Он даже дал Эссексу карманный фонарь, и, несмотря на заверения Кэтрин, что ей вовсе не нужны эти тряпки, тому оставалось только открыть дверь и устремиться в неуютный мрак на поиски дороги к озеру. Мак-Грегор не сделал попытки его остановить.

Кэтрин сразу же накинулась на Мак-Грегора. – Не надо было его пускать!

– Ничего с ним не случится, – возразил Мак-Грегор. – Это как раз в его вкусе. – В глубине души Мак-Грегор раскаивался, что не удержал Эссекса, но его природное чувство справедливости требовало возмездия за то зло, которое Эссекс причинил племени мукри. – Когда Эссекс успел дать Амир-заде деньги? – спросил он Кэтрин.

– Почем я знаю? – В тоне Кэтрин звучала враждебность, и она явно не была расположена к разоблачениям.

– А сколько он дал?

– Уж, наверно, немало.

– Вот хитрый чорт, – сказал Мак-Грегор с добродушием, которое его самого удивило.

– Любопытно, что вы сейчас говорите о нем в том же снисходительном тоне, в котором он обычно говорит о вас. Может быть, это нарочно? – Кэтрин уже возилась с мешком Эссекса, укладывая в него оставшиеся вещи.

– Просто я рад, что мы, наконец, уедем отсюда, – сказал Мак-Грегор.

– А почему? – Кэтрин, видимо, не понравилось его радостное настроение. – Вы, кажется, чувствуете себя здесь, как дома.

– Это верно, – согласился он. – Но в Тахт-и-Сулеймане назревают большие события, и нам лучше быть от них подальше. То, что начато Эссексом, собирается довершить наш друг Гордиан. Мне очень жаль, но придется вам опять трястись на лошади.

– Это необходимо, чтобы мы уехали?

– Да.

– Да ну вас обоих! – сказала она. – Что вы ни затеваете, из всего выходит много шуму и мало толку. Подержите эту простыню, я закатаю в нее одеяла; а потом извольте идти искать Эссекса.

– Ничего с ним не случится, – раздраженно сказал Мак-Грегор.

– Он старый человек. Ступайте к нему на помощь. Мак-Грегор взялся за свое пальто.

– Ничего, – сухо утешила она его. – Если мы когда-нибудь попадем опять в Лондон, я буду с вами очень мила – мила и вежлива, если только вы перестанете пререкаться с Эссексом по мелочам и начнете в открытую тот главный бой, который пока что идет только в вашей странно устроенной голове.