Джеймс Олдридж. - Дипломат

– Взгляните, как красиво! – воскликнула она. – Что это за река, Мак-Грегор?

– Она отделяет горы Шемран от Халаганского хребта, – ответил он, – и течет прямо к той вершине, которая виднеется вдали. Это пик Пачин.

– Чудесно! – Кэтрин показала на широкое каменистое русло реки, которое, чем дальше, становилось все уже и у же, а в горах было стиснуто крутыми берегами. На пологих отмелях около моста лежал густой слой ила. Пенящаяся вода узкой белой лентой текла по устланному галькой руслу среди широкого речного ложа. Вода была свежая и прозрачная, и Мак-Грегор рассказал им, что когда-то ее каждое утро возили отсюда в бурдюках в Тегеран для Фатх-Али-шаха. Мак-Грегору было приятно, что Кэтрин так искренне всем восхищается, и он сказал ей, что место это называют Сулеймание, так как один из шахов построил здесь, в горах, охотничий домик на средства, добытые путем набегов на отдаленный курдский район Сулеймание.

– А какая тут водится дичь, Мак-Грегор? – спросил Эссекс.

– Главным образом каменный козел и антилопа и множество фазанов, куропаток и дроф. – Мак-Грегор показал на горы. – Там, за Эльбурсом, говорят, есть леопарды, но я сам их ни разу не встречал. Попадаются и медведи, правда, повыше, а тут они вывелись.

– Здесь должен бы водиться кабан, – сказал Эссекс. – Кустарник здесь есть?

– В долинах. – Мак-Грегор протянул руку за документами, которые аккуратно складывал солдат. Он ожидал, что посольский пропуск произведет более сильное впечатление. Солдат подошел ближе, заглянул в машину и произнес по-персидски одно слово: оружие.

– У нас его нет, – сказал ему Мак-Грегор по-русски.

Бритоголовый паренек улыбнулся, услышав свой родной язык.

– Куда вы едете? – спросил он.

– В Тавриз, – ответил Мак-Грегор, предпочитая не касаться подробностей маршрута.

– Скажите вашему водителю, чтобы по городу он ехал помедленнее, – сказал русский. – Сегодня утром грузовик с пшеницей раздавил старуху. Иранцы очень неаккуратно ездят. Если вы кого-нибудь задавите, вас закидают камнями. – Он отдал честь и поднял шлагбаум. Машина пробежала по мосту и въехала в расположенный в низине городок Кередж, желтый от пыли, которую еще не успели смыть дожди, приходящие с Каспия через Эльбурс в конце месяца.

– Что тот жандарм говорил вам, Мак-Грегор? – спросил Эссекс.

– Он предупреждал, что нас изнасилуют, ограбят и четвертуют. – Мак-Грегор положил все документы в конверт и вернул Эссексу и Кэтрин их паспорта.

– Он как будто еще что-то говорил.

– Да, предостерегал нас от поездки в Азербайджан. По его словам, там убивают всех англичан подряд.

– А какие англичане гуда ездили? – спросила Кэтрин.

– По-моему, никто не ездил.

– Отвратительная физиономия у этого жандарма, – сказал Эссекс. – Противный народ.

Хорошая дорога кончилась. Правда, середина ее сохраняла еще следы мощения, но обочины были разъезжены. Форд прыгал, трясся и дребезжал, пробираясь по ухабам сквозь пыль, которую подымали грузовики, автобусы, мулы и верблюды. Они заполнили всю середину дороги, и форду приходилось объезжать их. Справа попрежнему тянулись горы, а слева все ближе подступали пологие холмы. Дорога шла через фруктовые сады и виноградники, обнесенные низкими сложенными из глины заборами. Кое-где виднелись землянки и глинобитные хижины. Редкие рощицы терялись на просторе голой равнины, и в неподвижном воздухе поверхность земли казалась насквозь пропеченной летним солнцем и знойным ветром. Мак-Грегор нежился на теплом кожаном сиденье, опираясь локтем о деревянную дверцу. Он блаженствовал. Что бы там ни было, хорошо возвращаться на родину. И хорошо путешествовать, пользуясь всеми привилегиями важной персоны. И что Кэтрин здесь – тоже хорошо. А споры с Эссексом – это еще успеется, и не так уж это важно.

Между тремя спутниками установились мир и согласие.

Однако плохая дорога растрясла их так, что Эссекс запротестовал. Аладин убавил газ, и, двигаясь теперь гораздо медленнее, они провели все утро в приятных беседах на географические темы. В Казвине остановились позавтракать в гостинице, и Мак-Грегор сказал им, что Казвин был когда-то столицей Ирана, как и Тавриз, Исфахан и древний Рей.

Мак-Грегор решил, что недурно бы для начала заинтересовать Эссекса историей страны, но рассказчик он был неважный и сам чувствовал, что Эссекс слушает его без особого внимания.

– Эта область была когда-то оплотом мусульманской секты ассасинов, – рассказывал он. – Ее захватил, кажется в одиннадцатом веке, один из их вождей, Гассан Сабех. Он построил себе замок на вершине высокой скалы, милях в сорока отсюда, и назвал его Орлиным гнездом. Монголы разрушили замок, но Сефевиды восстановили его и приспособили для расправы с неугодными дипломатами и опальными сановниками, которых они сбрасывали вниз, в ущелье. Жил тут и Гарун-ар-Рашид. Это он построил мечеть и городские стены.