Мартин Сутер - Кулинар

С тех самых пор в день получения пособия Мараван оставлял в «Баттикалоа-Базаре» запечатанный конверт, подписанный буквой Т.

Андреа ничего об этом не знала. И он продолжал бы держать свои тайны при себе, если бы не один случай.

Как-то раз Андреа решила устроить рабочую планёрку. Мараван не возражал. В «Пище любви» он пользовался привилегиями: никому не пришло бы в голову созывать собрание во время подготовки ужина или выезда к заказчику. Однако его смущало, что на таких встречах, всегда проходивших у Андреа, в последнее время всё чаще присутствовала Македа. Мараван полагал, что Андреа должна разделять личную жизнь и работу и что обсуждать финансовые проблемы в присутствии постороннего человека не совсем удобно.

Как-то раз на одной из таких планёрок Андреа объявила ему, что хочет уехать вместе с Македой в отпуск на две недели.

— А кто будет работать вместо тебя? — поинтересовался Мараван.

— Может, ты попросишь свою подругу?

— Сандану? Ты с ума сошла!

— Почему? Она симпатичная и сообразительная.

— Она тамилка, а наши девушки не работают в секс-бизнесе.

— Эфиопки тоже, — смеясь, вставила до сих пор молчавшая Македа.

— А тамильские мужчины? — съязвила Андреа.

— Тоже нет, — вздохнул Мараван.

— Тогда почему ты этим занимаешься?

— Потому что мне нужны эти чёртовы деньги! — закричал Мараван.

Андреа испугалась, потому что раньше он никогда не повышал на неё голоса.

— Тогда давай сделаем перерыв, и ты тоже отдохнёшь, — предложила она.

— Я не могу, — пробормотал Мараван.

— Но мы хорошо потрудились, — пожала плечами Андреа. — И ты, без сомнения, заслужил двухнедельный отпуск.

Чтобы прояснить ситуацию, Мараван был вынужден рассказать про Теварама и Ратинама.

Девушки слушали, не перебивая.

— Получается, что они вымогают у тебя деньги, — сделала вывод Андреа, когда Мараван замолчал.

— Не только, — возразил он, — они мне помогают.

— Каким образом, позволь спросить?

И Мараван рассказал о том, как Улагу хотел завербоваться в отряд «чёрных тигров», а Теварам и Ратинамом поспособствовали тому, чтобы его не взяли.

— И ты им веришь? — удивилась Андреа.

Мараван не ответил.

— Не верь тем, кто отправляет детей на войну!

Мараван опять промолчал.

— Мужчины, — заявила Македа, подняв указательный палец. — Мужчины, война и деньги — вот что ненавижу больше всего на свете. Прости, Мараван.

— Тем не менее ты спишь с мужчиной, который снабжает оружием и армию «тамильских тигров», и правительственные войска Шри-Ланки, — подлила масла в огонь Андреа.

Не говоря ни слова, эфиопка встала и покинула комнату. Андреа осталась.

— Ты о Дальманне? — поинтересовался у неё Мараван.

— О ком же ещё.

— Так он имел дело и с пакистанцем тоже?

Андреа кивнула.

— Да, а ты для него готовил.

— В Сент-Морице.

Последняя фраза Маравана прозвучала скорее как горькая догадка, чем как вопрос.

— Я же не знал! — развёл руками тамилец.

— Ну, теперь ты знаешь, и Македа тоже. И что?

— Больше я его не обслуживаю.

— Хорошо, а других?

Незаметно в комнату вернулась Македа. Она успела надеть пальто, перчатки и шапку.

— А ты? — повернулась к ней Андреа. — Что дальше думаешь делать с Дальманном?

— Там посмотрим, — отвечала Македа.

Она поцеловала Андреа в щёку, ласково погладила Маравана по голове и ушла.

Мараван вышел в дождливую, ветреную ночь. До трамвайной остановки пять минут ходьбы. Он сжал кулаки в карманах своей кожаной куртки и втянул в плечи голову в нахлобученной на уши меховой шапке. Итак, всё подтвердилось. Дальманн действительно общается с людьми, снабжающими «тигров освобождения» оружием. Значит, он участвует в их аферах. Что же ещё может его с ними связывать? Сандана права: деньги, которые Мараван посылает своей семье, происходят из прибыли, что получают нечистые на руку люди, помогая его соотечественникам убивать друг друга. А средства, которыми он поддерживает ТОТИ, могут быть частью тех, что платит ТОТИ за оружие, которым…

В голове всё перемешалось. Мараван уже дошёл до остановки, но решил пройтись пешком: мысль о том, что сейчас он как ни в чём не бывало сядет в трамвай, почему-то повергала его в ужас.

Людей на улице не было. По дороге проезжали редкие автомобили. Высились тёмные громады домов со спущенными жалюзи и закрытыми витринами магазинов. Мараван ускорил шаг. «Как преступник в бегах», — подумал он. Именно так он сейчас себя и чувствовал.