Андрей Войницкий - Резиновое солнышко, пластмассовые тучки

Спасибо, что вы выбрали сайт ThankYou.ru для загрузки лицензионного контента. Спасибо, что вы используете наш способ поддержки людей, которые вас вдохновляют. Не забывайте: чем чаще вы нажимаете кнопку «Спасибо», тем больше прекрасных произведений появляется на свет!

Брагом — промышленный городок на востоке Украины, недалеко от границы РФ. Население города — около ста тысяч человек. Основной язык в Брагоме — русский.

До печально знаменитой Брагомской трагедии, сделавшей название города нарицательным, город славился в основном своим промышленным комплексом. Здесь производили известные на весь Союз станки, автобусы и электрические печи. И сегодня в городе множество заводов, большая часть которых с трудом выходит на грань рентабельности. В середине 90-х гг. прошлого века, когда произошли так шокировавшие всех нас события, брагомские заводы в большинстве простаивали. Сам город был поделен на сферы влияния тремя криминальными группировками. Правоохранительные органы были не в состоянии противодействовать организованной преступности, так как фактически срослись с нею.

Брагом — типичный город региона. Его не сразу найдешь на карте. Спросите десять своих знакомых, что они знают о Брагоме. Шесть ответят: ничего. А четверо вспомнят старые газетные заголовки — «Брагомская бойня»…

Нет смысла писать о тех страшных событиях — о них написано уже предостаточно (рекомендую прочесть книгу профессора У. Боррица «Антверпен. Брагом. Кливленд.»). Досадно, что один прискорбный факт создает городу печальную известность. В судебной психиатрии даже стали говорить о «брагомском синдроме». Но что поделаешь…

Брагом — олицетворение «Красного Востока», в нем и сегодня много старого, советского. Памятники Ленину, площадь имени Кирова, улица имени Дзержинского… Только желто-голубой флаг над горсоветом напоминает, что давно уже нет такой страны СССР.

Еще одно пагубное наследие тоталитарного режима — испорченная экология. В Брагоме такая концентрация заводов, фабрик, вредных производств, что, как грустно шутит мэр города Анатолий Фридман, пора подавать заявку в книгу рекордов Гинесса. «Брагом — серый город», говорят жители, имея в виду и вечную пыль, от которой так страдают здесь летом, и серость однообразных заводов и спальных районов. Впрочем, есть в Брагоме и удивительно красивые парки, число которых мэр Анатолий Фридман обещает удвоить в случае своей победы на следующих выборах…

Главное украшение городской архитектуры, здание бывшего Артиллерийского училища, построенное еще в 1817 году, уже не первый год нуждается в реконструкции. В городском бюджете не хватает средств, говорит мэр, а бизнес не хочет вкладывать деньги в этот проект.

Впрочем, жители Брагома — люди простые, добрые и гостеприимные, не теряют присущего им оптимизма. Они традиционно поддерживают бело-голубых и верят, что новое правительство не останется равнодушным к их нуждам…

1. Каштаны стояли еще зеленые, но на подмокшую от дождика аллею уже падала пожелтевшая листва. Гена долго хрустел ею, намеренно наступая на листья по-желтее, а когда аллея кончилась, свернул к своей школе. Нужно посмотреть, во сколько будет первый звонок, сказал он себе, там наверняка висит объявление. На самом деле это была лишь отговорка. Он уже слышал, что первый звонок будет первого в десять. Просто ему хотелось взглянуть на еще пустующую школу, пройтись по школьному двору, не испытывая страха.

Генка вышел, пиная каштан, к сетчатому забору, спрятался за деревом, оглядел школьный двор.

Вокруг футбольного поля бегала какая-то девчонка в топике и спортивных штанах, бегала и трясла всеми недостатками фигуры. Сиськи, как у коровы, отметил Генка, хихикнув. На самом поле, что удивительно, никого не было — видно из-за дождя в футбол не играли. Мокро. Роса. На карусели, возле турников, Генка заметил какое-то черное пятно и, протерев очки, узнал в пятне Горика — дебильного армянчика из 6-го «Д». Горик этот был на редкость жирный, его немытые черные кудри вечно блестели салом, а от него самого всегда воняло. Генка засмеялся, чувствуя, как подымается настроение. Он не признавался себе, но ему было очень приятно видеть, что в мире есть еще люди, более уродливые и презираемые, чем он сам.