Андрей Диченко - Минское небо

— Это ты с ней сделал? — спросил Костя. Голос его отдавал яростью, и, казалось, был произнесен из глубоких и темных земных недр.

— Нет. Это общество. Ты это знаешь. — Они говорили между собой как будто заранее знали ответы и вопросы. Как будто они были плохими актерами, наспех заучившими слова.

— Что происходит? — спросил Костя.

— Все по плану… — ответил Ботаник.

— Ты вышел из-под контроля, — глаза Кости в этот миг закатились. Он стоял как вкопанный, словно статуя или восковая фигура. И когда говорил, губы его не двигались. Ботаник, не успевший забежать в комнату, стоял напротив. Время на миг остановилось и оживало, рассекаемое фразами двух объектов. Похоже, встретились два человека, которые как можно дольше избегали встречи.

— Я дал тебе неверный код.

— Нет, Костя, код верный, я в этом убедился. Программа осуществляется и близка к своему завершению.

— Ты неполноценен. Где твоя вторая половина? — В ответ на этот вопрос Ботаник окинул взглядом дверь, ведущую в комнату Философа.

— Она мне не нужна. Все мои расчеты указывают на то, что она лишняя. Соединиться мы не можем. Либо это ошибка в моем программном коде, который задал ты, либо это нечто другое, что моим расчетам не поддается.

— Он бухает? — спросил Костя у Ботаника.

— Бухает… — Ботаник первым вышел из состояния прострации и, улыбнувшись, обошел Костю стороной и вышел из двери. Тот еще некоторое время продолжал стоять на месте, но потом вдруг тоже очнулся и, нагнувшись над Олесей, инстинктивно принялся вытирать текущую из-под носа кровь. Костя не помнил, что произошло, и вид лежащей Олеси заставил его на время забыть о стычке с Ботаником. Он поднял девушку на руки и унес в комнату, только сейчас заметив, что у нее между ног также идет кровь.

— Моя девочка… Что они с тобой сделали… — произнес Костя и поцеловал ее в лоб.

Олеся произнесла что-то невнятное, явно приснившееся в ее бредовом, подогретом лекарством сне. Она сейчас была далеко от этого мира, и изо всех сил ее душа пыталась сохранить это состояние наркотической подвешенности. По крайней мере, именно это читалось в ее мутных, как стекло автобуса в позднюю осень, глазах. Скоро будет двенадцать ночи.

Ботаник, тем временем, уже сидел в троллейбусе и следил, чтобы из пакета не показались полторачки, наполненные «прометеем». В другом пакете у него лежала униформа электрика и подделанное удостоверение, по которому его должны были пропустить в лоно мирового сатанизма. Иногда Ботаник задумывался, почему именно в Минске находилось сердце такого зла. Почему именно в этом чистом городе, где лишь местами заметны неровности на дорогах? Где люди ездят в метро со стеклянными лицами и мыслями, витающими, словно пепел?..

Первая остановка, самый центр города… Клуб «Звездная тень». Ботаник взял свои пакеты и подошел к нему. Рядом со входом стояла машина, из которой люди отгружали полупрозрачные семилитровые канистры с жидкостью странного цвета, отдаленно напоминающую слизь. Увидев это, Ботаник очень обрадовался: они грузили жидкость для дым-машины. Как раз то, что ему было нужно! Сегодня тут была какая-то дымная вечеринка… Когда он подобрался поближе, два грузчика понесли очередную партию и возле машины как раз никого не было. Ботаник, тщательно изучавший состав этой жидкости, сумел в виде кристалла синтезировать вещество, которое при реакции с компонентами давало смертоносный яд. Он уже представил, как единожды вдохнув этой смеси, люди будут выплевывать обугленные черные куски своих легких на пыльный пол ночного клуба…

Он очень быстро запрыгнул в кузов и успел засыпать все семь канистр гранулами голубого оттенка, от чего слизь стала зеленой, как древний и грозный алхимический эликсир. Пока грузчики возились с уже занесенными внутрь емкостями, Ботаник выпрыгнул из машины и, взяв в руки пакет, последовал на автобусную остановку. Отсюда шел автобус № 24, который его довезет прямо-таки в клуб «Атом», где должна была проходить пенная вечеринка. Он должен был успеть, потому что они вызвали электрика на время, которое наступит через тридцать минут. Он как раз укладывался в график…

А тем временем Костя пытался вызвать скорую помощь Олесе, потому что та, тяжело вздымая грудь, начала задыхаться, а из глаз ее тонкими ручейками потекли слезы. Но телефон был отключен, и ему пришлось взять ее на руки и ночью проделать путь к больнице самостоятельно. Сквозь бредовые краски нереальных снов она видела, как одновременно тысячи голосов в Минске кричат и задыхаются. Она видела страшный суд, за который в ответе теперь все мы… Как сыпятся камни, как пули летят в цель…