Андрей Диченко - Минское небо

Утро выдалось немного пасмурным. Повсюду летали птицы, которые вяло пели, и щебетанье их скорее напоминало на засекреченную армейскую перекличку. Поначалу Ботаник тихо сидел на кресле в своей комнате и через открытую форточку вслушивался, как поют птицы. Он пытался определить, не могли это быть позывные каких-либо секретных агентов, которые были посланы, чтобы его убить? Но нет: послушав еще немного, он все же убедился, что это птицы. На будущее он решил соорудить для них кормушку с зерном, пропитанным мышьяком, чтобы эти маленькие пернатые нарушители спокойствия не чирикали и не каркали, а лежали дохлые под тридцатилетним каштаном, который сбрасывал свои необычайно твердые плоды на серый асфальт.

Ботаник выглянул в окно и посмотрел на стоящие машины, слегка присыпанные желтыми кленовыми листьями. Каждое утро он вел учет парковки машин и по выстроенным в ряд номерам считывал секретные коды. Иногда Ботанику казалось, что ему кто-то помогает . Но он не знал, кто или что подает ему тайные знаки к действию: может, это и есть то самое излучение, запущенное умершим профессором, который разгадал мировой заговор? Возможно. Но Ботаник знал, что есть нечто, что помогает ему разобраться во всем и наталкивает на правильные мысли.

Напротив подъезда его дома стояли три машины: в центре была американская с номером 1675, по бокам — две немецкие с цифрами 3645 и 6785. Ботаник сразу же заметил, что в каждом из номеров присутствуют шестерки, причем цифры центральной — американской — как раз таки могут составлять три шестерки, так что если от семи отнять один, а к пяти прибавить, то получится одна и та же цифра шесть. А номера слева, если сложить, образовывали девятки, что означало перевернутые шестерки. Последние цифры, если их сложить по бокам, давали цифру тринадцать. Все было предельно ясно.

Ботаник одел купленную в комиссионном магазине телогрейку, взял старую тряпичную сумку и, аккуратно открыв дверь, выбрался из квартиры. Пешком он двинул на вокзал к нужной ему длинной и грозной на вид электричке, которая через тридцать минут должна была отправиться. Ботаник высчитал, что в четверг этим ранним рейсом едет меньше всего народа, особенно в тамбуре первого вагона, поэтому это был для него идеальный вариант.

В вагоне было сыро и одиноко. Кроме Ботаника, на противоположной стороне сидел сухенький дедушка с синим пластмассовым ведром. Явно ехал за грибами в лес. Ботанику же нужно было ехать до конечной станции, а потом нестись в магазин за нужными компонентами.

Ботаник положил билеты в правый карман штанов и уселся на жесткую деревянную лавку. В открытые двери вагона зашло еще несколько людей, машинист запустил запись голоса, призывающего не распивать спиртные напитки и курить в поезде, и, по прошествии нескольких минут, электричка двинулась в путь.

Ботаник в одиночестве глядел в мутное окно на промышленные зоны Минска и одиноких людей, которые ранним утром шли на работу с угрюмыми лицами. Смотрел на грязь, которая блестела вдоль дороги. Иногда ему казалось, что грязь более живая, чем все остальное на этой планете, что если и есть где-то правда, то она непременно будет грязью. Станция шла одна за одной, в вагон заходили новые люди, уходили ранее сидевшие — в общей сложности, не более двадцати человек.

Как и предполагал Ботаник, контроллеры так и не посетили эту электричку, поэтому рейс ему показался абсолютно удачным.

Ободренный и полный энтузиазма, он вышел на вокзале в Молодечно и вдохнул полной грудью влажный молодечненский воздух. После первого знакомства с окрестностями ему показалось, что город немного серый, или, лучше сказать, печальный, полный разных подворотен и закоулков. Пятиэтажные дома с осыпавшейся побелкой были разбросаны, как кукуруза, по окраинам улиц с потрескавшимся асфальтом. Вокруг ходили люди: кто на работу, кто в школу. Много детей.

Ботаник с минуту постоял, глянул на часы и решил двигаться дальше. Нужно было успеть к открытию магазина, чтобы купить все самым первым, минув как можно больше случайных свидетелей. Ботаник не боялся последствий своих будущих действий. Он был абсолютно уверен, что огонь, который он принесет Минску, будет праведный. Он боялся другого — что тайные агенты скоро настигнут его и весь грандиозный план по освобождению человечества рухнет.

Ботаник, изучивший досконально карту Молодечно, купленную в книжном магазине на окраине Минска, пошел через дворы к нужному месту. Ему казалось, что город, по которому он сейчас шел, обходя мутные лужи и переступая бордюры — сплошное промышленное чудо, потому что на фоне виднелись черные трубы и остатки заборов предприятий, обнесенных в эпоху прогрессивного социализма колючей проволокой.