Джон О`Фаррелл: Мужчина, который забыл свою жену

Мальчишкой я часто смотрел «Мистера и Миссис». Да мы всё смотрели; это было единственным доступным развлечением, так что приходилось терпеть. Сейчас, когда я и сам немного похож на героев той передачи, мне она кажется гораздо более любопытной. Разумеется, программа «Мистер и Миссис» не являлась культурным событием недели, мы не мчались на следующеё утро в школу, дабы поделиться своим негодованием по поводу того, что «Джефф из Ковентри не знал, что любимоё заграничное блюдо Джулии — «спагетти». Мы лишь с интересом наблюдали, как обычные супружеские пары смущаются и теряются, обнаружив нечто, чего они друг о друге не знали. Или хуже того — осознав, что знали абсолютно всё.

Для увеличения рейтинга канал ITV должен был бы проводить секретное расследование про всякие обстоятельства, о которых супруги и в самом деле не подозревают. « Итак, Джефф, последний вопрос — и вы можете стать обладателем главного приза. Как, по-вашему, Джулия предпочла бы провести субботний вечер: а) посмотреть телевизор? б) сходить в кино? или в) тайком встретиться со своим любовником Джеральдом, который хотя бы изредка интересуется её делами и настроением? »

Но в «Мистере и Миссис» подстрочником звучала лишь одна мысль: доскональное знание своей половины — это и есть брак. Привычность и предсказуемость. Текст на огромной открытке в форме сердечка ко Дню святого Валентина должен гласить: Я и вправду привык к тебе… или Любовь — это… когда в точности знаешь, что ты скажешь, ещё до того, как ты, на хрен, рот успеешь открыть. Как соседи по камере пожизненного заключения — столько времени провели вместе, что не в силах удивить друг друга хоть чем-нибудь.

Мой брак был совсем иным.

Большинство мужей постоянно о чём-то забывают: что у жены сегодня утром важная встреча, что нужно забрать вещи из химчистки, а о подарке ко дню рождения они вспоминают, лишь проезжая мимо мини-маркета «Тексако» накануне вечером. Женщин с ума сводит озабоченность мужчин собственной персоной — столь глубокая, что плевать им и на эпохальные события в жизни супруги, и на красные даты в семейном календаре.

Меня не коснулась эта банальная каждодневная забывчивость. Просто я начисто позабыл, кто моя жена. Её имя, лицо, наша общая история, всё, что она говорила мне, всё, что я говорил ей, — стёрлось без следа, и теперь мне неведом даже сам факт её существования. Да уж, в «Мистере и Миссис» я бы не блеснул. Представляю, как моя жена появляется в сопровождении красотки-ведущей и я мигом теряю драгоценные баллы, оптимистично вопрошая, на которой из них я женат. Дамы, конечно, тут же начинают бесноваться. В свою защиту могу лишь сказать, что я забыл не только жену, но и вообще всё. Заявление «я помню, как смотрел «Мистера и Миссис»» на самом деле очень значимо для меня. Поскольку оборот «Я помню» не всегда присутствовал в моём лексиконе. Был в моей жизни период, когда я имел представление о существовании, например, некоторого телешоу, но никаких личных воспоминаний, связанных с ним, восстановить не мог. В самый мрачный период своей амнезии я понятия не имел, кто я вообще такой. Никаких воспоминаний о друзьях, семье, собственной биографии и личности; да я даже не знал, как меня зовут. Когда стряслась вся эта история, я сначала попытался было поискать, не сохранилось ли бирки с моим именем на подкладке пиджака. Все, что обнаружил, — «Gap».

Моё чудесное пробуждение произошло в вагоне лондонского метро, когда поезд выехал из тоннеля и вяло затормозил где-то в предместье Лондона или окрестностях аэропорта Хитроу.

Моросил мелкий дождик — из чего я заключил, что сейчас осень. Никаких ослепительных вспышек или всплесков эйфории — лишь смутное подозрение, где я нахожусь. Вагон снова дернулся, тут-то до меня и дошло, что понятия не имею, как тут оказался. Поезд остановился, надпись за мутным стеклом гласила: «Хаунслоу-Ист», но никто не вошёл в вагон и не вышел. Может, это просто случайная отключка, а может, каждый, кто подъезжает к «Хаунслоу-Ист», проваливается в эту черную дыру.

Но потом я сообразил, что не только не знаю, куда направляюсь, но и не могу вспомнить откуда, собственно. Я что, еду на работу? А кем я работаю? Неизвестно. И тогда я запаниковал. Со мной что-то не в порядке, надо вернуться домой и лечь в постель. Но где мой дом? Я не помню, где я живу. Думай! Думай — ты обязан вспомнить!