Виктор Шурлыгин - ПРЕОДОЛЕНИЕ

Но мужичок оказался с головой. Через несколько дней – они еще летали на старых машинах – Саня вернулся на аэродром с задания злой и нервный. Зарулил на стоянку, откинул фонарь, вытер со лба крупные капли пота, коротко бросил: «Я, конечно, дотянул. Но ты, техник, посмотри. Нет поддавливания в баках!» – «Хорошо, – кивнул три «К». – Все сделаю». И начал открывать лючки. Ох, каким виноватым чувствовал себя три «К» перед командиром, перед машиной, перед самим собой. Он ругал себя самыми последними словами и работал. Небо сделалось сиреневым, потом темным, а три «К» никак не мог обнаружить причину неисправности. Проверил все: от лампочки сигнализации до последнего трубопровода. Оставался клапан поддавливания. Клапан барахлить не мог – машина недавно пришла с рембазы, там этот механизм отрегулировали по приборам. И все же механик взялся за отвертку. «В ТЭЧ недосмотрели», – сказал командиру утром. «Всю ночь сидел?» – «Нет, – засмеялся три «К». – До пяти утра». – «Не жалеешь, что пошел в армию?» – «Настоящим инженером становлюсь», – серьезно ответил Костенко.

И почему-то вспомнил защиту дипломного проекта. Он казался тогда себе совсем маленьким перед сорока листами ватмана, развешанными на двух стенах. На чертежах четко вырисовывались контуры необычного самолета с удивительно красивыми аэродинамическими формами и какой-то внутренней, скрытой мощью. Изящные графики и длинные ряды формул подтверждали: в движке машины лошадей значительно больше, чем у Юлия Цезаря при его вторжении на Британские острова. Всепогодный истребитель-бомбардировщик мог запросто ходить за два Маха – со скоростью около 3000 километров в час. Не верилось даже, что этот удивительный самолет создал он, Костя Костенко.

– М-да, – сказал тогда председатель Государственной комиссии. – Впечатляет. Но главное – студенческая работа. Ваше мнение, коллеги?

Через несколько дней вчерашний студент получил диплом с отличием об окончании авиационного института. Его товарищи разъехались отдыхать после утомительной защиты, чтобы осенью явиться в КБ известных всему миру авиационных конструкторов, на гигантские заводы, в лаборатории. Три «К» не уехал никуда. Он ждал. Вот-вот должен был прийти ответ на его заявление: «Прошу направить меня в воинскую авиационную часть. Глубоко убежден: все, что увижу и чему научусь в армии, поможет мне в дальнейшей конструкторской или инженерной работе по совершенствованию новой техники». Ответ пришел – три «К» получил направление на их дальний аэродром. И подружился тут со своим командиром Саней Сергеевым, полюбил новую машину, чем-то похожую на ту, что вырисовывалась на сорока листах ватмана.

– Вот что, любезный три «К», – сказал Саня, закончив осмотр. – Сегодня мне нужен не самолет – часы. Самые точные и выверенные. И чтоб радиовысотомер грешил не более чем на полметра.

– Такие часы перед вами, командир, – улыбнулся техник. – Самые точные и выверенные. А высотомер мы с радиоинженером настроили по эталонному прибору. Погрешность в показаниях – нуль.

– Большое пролетарское мерси, любезный три «К», – ухмыльнулся Саня, забираясь в кабину. – «Жди меня, и я вернусь».

Держась за обрез фонаря, он ловко сел на парашют. поставил ноги на педали, застегивая привязные ремни, ощупал быстрым, цепким взглядом приборную доску. Все то, чем он жил час назад, – спор в столовой, пустой треп, острое желание увидеть Наташку, тихие грезы о путешествии вдвоем по ласковой речушке на резиновой лодке, – все это куда-то отодвинулось, отступило, ушло на второй план. Саня, точно после долгой разлуки, вживался в машину, сливался с ней, становясь ее мозгом, ее нервами. Тело его недвижно застыло в кресле с бронированной спинкой, работали одни глаза и руки. Руки и глаза второго Сергеева готовили самолет к полету. И только холодный ветер, врываясь в кабину через распахнутый фонарь, напоминал, что он еще на земле. Неожиданно ветер стих, послышался неясный звук; боковым зрением Саня увидел темное пятно справа, крутанул головой. В кабину, почти касаясь Санькиного лица, втиснулось красное, разгоряченное лицо майора Громова.

– Ты это, Сань, подготовился уже? – с хрипотцой спросил вечный комэск.

– Подготовился, – сказал Саня, думая, что майор интересуется предстоящим полетом.

– Да я не про то. Подготовился, спрашиваю, наряд вне очереди получить?

– А, – хмыкнул первый Сергеев. – Где наша не пропадала!

– Это точно! – крякнув, майор с удовольствием похлопал по плексигласу фонаря своей могучей лапой, точно проверяя остекление на прочность. – Это точно, – повторил он и с достоинством человека, выполнившего свой долг, вразвалочку, выставив вперед огромный живот, удалился.