Тьерри Коэн - Она так долго снилась мне...

— Приятный сюрприз, да?

— Вот почему вы так разнервничались!

— Плохой из меня актер, согласен.

— А зачем вы скрывали от меня, что она должна прийти?

— Ты уже и так был достаточно взволнован тем, что я тебе рассказал до этого. Я испугался, что ты засуетишься, растеряешься. Достаточно было видеть твою реакцию, чтобы убедиться, что я был прав. Ладно, настал момент представить ей тебя.

— Представить ей меня?

— Ну да, конечно, а для чего еще я попросил ее прийти именно в это время?

— Ой, нет… ну в конце концов… это ведь… — забормотал я.

— Если мы не расскажем ей все сейчас, потом будет трудно открыть ей, что ты тот самый автор, которого она обожает. Ей покажется, что ты над ней… ну, в некотором роде насмехался.

— Я не знаю…

— Зато я знаю! — решительно бросил он, отворачиваясь от меня и направляясь к Лиор.

— Ну, и что вы об том думаете? — спросил он.

— Сюжет интересный.

— Давайте заключим тот же договор. Берете ее и платите только в случае, если она вам понравится.

— Речи быть не может! — вскричала она. — Заплачу тотчас же. Я хочу, чтобы все книги этого автора стояли на полке у меня дома. Кстати, вы упомянули, что с ним знакомы.

— Его даже можно назвать моим другом, — сказал мсье Гилель, глядя на меня через ее плечо.

На нее, кажется, большое впечатление произвели его слова. Старик торжествовал. Развязка была неминуема.

— Это человек примерно вашего возраста. Красивый молодой мужчина. Добрый, нежный, мечтательный.

Лиор слушала с интересом.

— Он правда решил больше не писать?

— К несчастью, да. Хотя я ему объяснил, что он не имеет права лишать читателей возможности насладиться его книгами. «Ваш талант принадлежит не вам!» — сказал я ему однажды.

Ее взгляд был прикован к его губам, она нетерпеливо ждала продолжения.

— Хотите, я вас с ним познакомлю? — спросил он, дрожа в предвкушении финального аккорда.

Я почувствовал, как кровь леденеет в жилах, и затаил дыхание.

— Познакомить меня с ним? Нет, мне бы не хотелось, — сказала она так решительно и твердо, что улыбка сама собой сползла с лица мсье Гилеля.

— Вот как? И почему же? — растерянно спросил он.

— Этот человек может разочаровать меня. И разочарование испортит мой восторг по поводу первой книги. По моему мнению, писатели должны прятаться за своими произведениями и оставаться таинственными творцами. Смотрите, даже тот факт, что я нашла о нем мало информации, сделал его в моих глазах еще более привлекательным. Я не люблю этих знаменитостей, которые мелькают на страницах прессы и вечно повторяют одно и то же. Место писателя — в тени.

Мне так понравился ее ответ, что я как-то успокоился. Не только потому, что она даровала мне отсрочку, оставив мне, возможно, право выбора времени и места для нашей первой встречи, но она к тому же и подтвердила то впечатление, которое я составил о ее характере.

— Не думаю, что он вас разочарует.

— Мужчины слишком часто меня разочаровывали… — ответила она. — Я предпочитаю идеализировать хотя бы этого.

Я понял, что мсье Гилель разрывается между уважением, которое испытывает к решению своей клиентки, и разочарованием — ведь она лишила его такой великолепной финальной сцены!

— Но он, наверное, был бы счастлив поговорить с вами, послушать, что вы скажете о книге. — Старик попытался применить свой последний аргумент.

— Значит, будьте моим вестником и скажите ему, что его первый роман — просто волшебный, что он унес меня туда, куда я в жизни не мечтала попасть.

— Скажите ему это сами, — предложил мсье Гилель, внезапно повеселев. — Отправьте ему письмо, или имейл, как вы сейчас говорите, и расскажите, как вы прочли его книгу и что вы о ней думаете. Я уверен, он будет очень доволен.

Она призадумалась.

— Нет, не думаю, что это хорошая мысль.

— Ему самому это необходимо. Он не считает себя хорошим писателем. Ваше мнение его успокоит, подбодрит.

— Да неужели? Он сомневается в своем таланте?

— Он даже говорит, что утратил его.

Она задумчиво окинула взглядом полки, потом остановила его на мне. Поняла, что я слышал весь разговор, и улыбнулась.

— А вы бы что сделали на моем месте? — спросила она меня.

Я стоял как громом пораженный, очарованный представшей передо мной красотой. До этого момента я играл роль невидимого свидетеля и мог безнаказанно впивать каждое ее слово, каждое движение. А теперь она смотрела именно на меня, обращалась конкретно ко мне. К тому же ситуация была очень двусмысленная. Не признаться ей, что я автор книги, — значило обмануть ее. Но я чувствовал, что на признание сейчас не способен. Было то ли слишком рано, то ли слишком поздно. И не сказала ли она сама, что не хочет знакомиться с Рафаэлем Скали? Я медлил с ответом, она поняла, что я в замешательстве, и опустила глаза.