Тьерри Коэн: Она так долго снилась мне...

Было ли так потому, что я вечно пыталась найти отца, которого у меня не было, пыталась найти семью, которой до меня не было дела?

Мне было всего два года, когда отец ушел от нас, чтобы начать жизнь с чистого листа. Я на него не в обиде. Чтобы обижаться на человека, нужно его любить, нужно знать, каким он был прежде и каким стал. А у меня не сохранилось о нем ни одного воспоминания. Всего-навсего несколько фотографий, на которых незнакомец с грубым лицом, кажется, уже обдумывает свой уход. Но зато я в обиде на мать — за то, что она столько места и времени в нашей жизни отдала этому незнакомцу. Она постоянно молчаливо замыкалась или рыдала и билась в истерике, а мы с сестрой Амандиной избегали ее в эти моменты и прятались по своим комнатам. Амандина учила уроки, я читала книги.

Школа мало для меня значила и мало чему научила. Я была не слишком красива, одноклассники мной не очень-то интересовались. Их взгляды бегло скользили по моему лицу, и я не успевала прочесть в них какого-нибудь выраженного отношения, какого-то суждения, способного объяснить мне, кто я такая и чего стою.

Я росла, представляя себя другим человеком в другой жизни. Не той, ранимой и незаметной, краснеющей девчушкой, которой была в настоящем. Нет, мои мысли путешествовали по другим мирам, в основном в будущем, где со мной происходили всякие замечательные истории. Я жила в другом доме, с другой матерью и сестрой. Иногда с отцом. Но чаще всего в мечтах я оказывалась рядом с прекрасным принцем, он любил меня, и слова его ласкали мою душу, руки его следовали линиям моего тела, губы учили наизусть черты моего лица.

От юности в памяти остались только бесконечные мечты и череда каких-то нелепых событий.

Мои самые давние воспоминания застают меня у себя в комнате — в осажденном бастионе, где я скрываюсь от истерички-матери и сердитой, вечно злящейся на меня сестры. В руке у меня книга. Роман о любви. Одинокая юная девушка, одинокий юный красавец, любовь с первого взгляда… Глаза мои бегают по строчкам, я вся дрожу, я тихо улыбаюсь. Я счастлива.

Говоря иначе, я с самых ранних лет купалась в теплых розовых волнах слащавого романтизма, который вдосталь насыщал меня призрачным счастьем, но при этом мутил мой рассудок и загромождал воображение химерами.

Вступив в юношескую пору, я отыгралась. Я изменилась внешне, внезапно превратившись в очень привлекательную девушку. Взгляды молодых людей стали задерживаться на мне с интересом. Тогда я поняла, что существую в реальности. И тут же сочла огонь, что зажигался в их глазах, выражением любви, почти признанием. Хотя на самом деле это было всего лишь вожделение, влечение юных самцов. Они смотрели на меня как на добычу, которую нужно завоевать. На легкую добычу, только и ожидающую, чтобы ее завоевали. Наивную девушку, которую легко очаровать, соблазнить и которую так же легко, без сожалений и раздумий, можно покинуть. Девушки ненавидели меня за то, что я была хороша собой и при этом так доступна, а мужчины не высоко ставили, но я все никак не могла отказаться от представления, что каждый заинтересованный взгляд вызывала моя неповторимая индивидуальность, и ничто иное.

Я с упорством утопающего, цепляющегося за соломинку, держалась за эту идею.

Разочарования ничему меня не учили. Если приятель бросал меня, я винила во всем себя самое. Это я была глупа, неостроумна и недостаточно красива, чтобы его удержать. Конечно, я сгущаю краски. Некоторые мои дружки привязывались ко мне сильнее, чем остальные. И я любила их за это еще больше. Но всем я в конце концов надоедала. Надо сказать, со мной было не больно-то весело. Восторженная, приставучая, способная задушить своей любовью девушка — в наше-то время, когда в моде цинизм, раскованность и свободные отношения! Что нужно сказать мужчине, чтобы заинтересовать его? О чем говорить с ним, чтобы он не соскучился? Я обходилась тем, что бросалась им на шею, улыбалась их шуткам, потворствовала их прихотям. В объятиях мужчин я словно путешествовала по волнам, даже если знала, что на следующей пристани меня высадят.

Я решила избрать профессию медсестры и поступила в школу на улице Рейи, в Двенадцатом округе. Переехала в общежитие. Студенческая жизнь мне нравилась. Я чувствовала, как превращаюсь в настоящую женщину, живую и свободную, как становлюсь хозяйкой своей жизни. Двенадцатиметровая комната может показаться огромной, если дверь из нее открывается в жизнь.

В этом самом студенческом общежитии я познакомилась с Эльзой. Она училась на косметичку, оканчивала последний курс. Эльза, кругленькая, подвижная маленькая блондинка, была взбалмошной, остроумной и улыбчивой, порой ее веселье било через край, и это слегка утомляло. Она считала, что толстовата и простовата, поэтому старалась скрасить эти недостатки с помощью сексапильных одеяний и слишком яркого макияжа. Мне она казалась хорошенькой, очаровательной и милой. Но мужчины обращали внимание лишь на то, что она хотела показать. Она говорила, что завидует моей стройной фигуре, глазам и улыбке, и ругала за неумение этим пользоваться. Я позволяла ей хлопотать над моей внешностью, делать мне прически, наряжать и красить — но без свойственных ей излишеств.