Александр Гроссман - Образ жизни

— Пойдёмте, сядем. У меня есть растворимый кофе. Тяжёлых больных нет, так что у нас будет время.

«У нас», — повторил Пётр, улыбнулся и пошёл следом.

В субботу Ирина сказала Петру: — Я знаю, кто поможет вам убедить Татьяну Михайловну. Приходите завтра к обеду. Я приглашу друзей: он врач, жена — архитектор. Отметим ваш успех, и с друзьями моими познакомитесь.

— Можно поучаствовать? Мне нравится готовить, и побудем вместе. Если это смотрины, я должен предстать в выгодном свете.

— Хорошо. Вы будете готовить своё блюдо, а я — своё.

— Подаю заявку на борщ. У вас есть большая кастрюля? Придете с работы, разогреете и меня вспомните.

— Я и так вспоминаю. С перепиской вы хитро придумали.

— И я маюсь тем же. Закрою глаза и начинается…

Ирина жила в трёхкомнатной кооперативной квартире, построенной родителями для себя. Они уже достигли пенсионного возраста, но никак не могли решиться поставить точку и покинуть зону вечной мерзлоты.

Друзья вели себя просто. Борис сразу сообщил: — С аэропортом ничего не выйдет. Прохиндеи, ханурики! Пол месячной зарплаты отдал, а выехать не смог. Заводится, а с места не трогается.

— Муж мой, говорят, хороший хирург, но в машинах ни бум-бум, — сказала Людмила.

— Сцепление проверили? — спросил Пётр.

— Кто? Я или они? Откуда я знаю. Меня там не было.

— Гараж далеко?

— Не очень. На такси минут десять.

— Если дамы не против, можно съездить.

— Валяйте, может, повезёт с такси, — сказала Людмила.

Когда мужчины ушли, Людмила спросила: — Он тебе нравится?

— Нравится.

— Как он держится с тобой?

— Сдержанно.

— Стеснительный?

— Скорее дует на воду.

— А ты?

— А я тем более.

— Разведенный?

— Нет. У него была не простая жизнь.

— Как интересно! Расскажи, а про интерьер я сама расспрошу.

Мужчины вернулись довольно скоро.

— Своим ходом приехали, — сообщил Борис, — минутное дело, когда знаешь.

— У вас машина? — спросила Людмила.

— Нет. В армии шоферил немного.

— Пётр Иванович, — позвала Ирина, — пойдемте, я дам вам полотенце.

— Да что это вы, как неродные, — возмутилась Людмила.

— Может уж и на ты перейдём? — предложил Пётр.

— Да, давайте все. Сразу после первой рюмки. Боря! Пётр! Я что ли, разливать буду.

После обеда Людмила позвала Петра: — Будешь вытирать посуду и рассказывать какой интерьер тебе нужен и для кого.

Когда Ирина пришла варить кофе, Людмила обняла её. — Слушай, он мне такую трогательную историю рассказал… Я обязательно помогу ему. Квартирку соорудим — пальчики оближешь. Оазис в коммуналке!

В аэропорту друзья остались в машине, а Ирина взяла Петра под руку и пошла с ним на регистрацию.

— За вами, извини, за тобой ответный визит. Посмотришь, как я живу. С моими друзьями познакомишься. Твои — славные ребята.

— А твои поездки закончились?

— Надеюсь, только начинаются.

Из взаимной симпатии, сблизившей Петра с Виктором Григорьевичем, выросли чуть ли не родственные отношения. Когда на майские праздники в Ижевск прилетела Ирина, Надежда Георгиевна устроила званый обед и пригласила всю нашу семью. Ирина держалась скромно, на лице её блуждала застенчивая улыбка, молча слушала и оживилась однажды, рассказывая случай из своей врачебной практики. По-моему она всем понравилась, и только Зинуля и Катя отнеслись к ней настороженно. Катя откровенно демонстрировала свои права на Петра, а что беспокоило Зинулю, мне ещё предстояло узнать.

Вечером Катя ела кашу, а мы все сидели за столом и смотрели, как она ест. Первой заговорила мама: — Приятная женщина. Спокойная, интеллигентная. Мне она понравилась.

— Она, случайно, не еврейка? — вставила Зинуля, подгребая остатки каши.

— Какая такая еврейка? — включилась Катя.

— Не русская, — пояснила Зинуля и отправила ей в рот последнюю ложку каши.

— Чечмека?

Отец покачал головой, мама перевела взгляд на меня. — Не надо вливать яд в уши ребёнка. — Смотрела она на меня, но обращалась явно не ко мне. Зинуля вынула Катю из её стульчика и унесла. Я попробовал отшутиться: — Ребёнок познаёт жизнь. «Во всём мне хочется дойти до самой сути…» [12] «Во всем мне хочется дойти до самой сути…» — Б.Пастернак.

— Не ёрничай, — сказала мама и стала собирать ужин.

Ирина гостила два дня. В аэропорту, ожидая посадки, они стояли, взявшись за руки. Потом отстранённо смотрели друг на друга через стекло накопителя, и за эти несколько минут, ощутив холод разлуки, прошли разделявший их остаток пути.