Ирина Глебова - Хроники семьи Волковых

Иван Рябченко, не дожидаясь высылки по этапу, уехал из Бутурлиновки сам, в недалёкий городок Новохопёрск. Снял там квартиру, устроился работать. Голова у него была светлая, умная, и скоро он уже вновь был бухгалтером, стал хорошо зарабатывать, вызвал к себе семью.

Всё то время, пока муж устраивался, Даша с детьми жила в родительском доме. Был один человек, выбившийся в начальники местного масштаба из самого низкого сословия — из семьи нищих попрошаек. Все называли его Шарапкой. Прозвище смешное, но сам Шарапка — злой и корыстный. А Волковых почему-то невзлюбил особенно. Впрочем, не на тех напал. Попробовал он постращать Александра Волкова: «Не принимай раскулаченных!» На что отец ответил:

— Ещё чего! Чтоб я родную дочь и внуков на улице оставил? Не дождёшься!

В 34-м году, зимой, умер старый Рябченко, отец Ивана. Иван на похороны не поехал, было опасно. А Дарья приехала: красиво одетая в полушубок с меховой оторочкой, расписной шерстяной платок, шикарные сапожки. Сказала своим:

— Назло тем, кто нас отсюда выгнал! Пусть видят, что я всё равно живу лучше их, не нищенствую!

И по той же причине заказала на похороны нелюбимому свёкру музыку — по тем временам редкую роскошь. Такой характер!

В Новохопёрске Рябченко прожили год и переехали в Борисоглебск, более крупный город. Там они уже купили свой собственный дом. Казалось бы, жизнь налаживается, дети растут… Но не тут-то было — шёл 38-й год! Случилась небольшая авария на леспромхозе, где Иван Иванович работал бухгалтером. Начальника и его, бухгалтера, арестовали и после очень быстрого суда сослали на Север, в лагеря, сроком на десять лет.

Дарья стала искать работу, но никто не хотел брать жену осуждённого «врага народа». Она бралась за всё — трудно, грязно, — не обращала внимание. Стирала, убирала, готовила… Детей-то четверо, их надо кормить, поднимать. Был ещё пятый, младший мальчик, но умер в эти тяжкие годы.

Во время войны с работой стало легче — людей не хватало, потому в анкеты не особенно смотрели. Да тут горе — умерла Люба в далёкой Средней Азии. Гриша учился в школе фабрично-заводского обучения, связался с плохой компанией, стал выпивать. Даша подозревала, что ребята эти подворовывают и втягивают её сына. Она написала об этом Ивану в лагерь — переписка с ним была позволена. Он оттуда писал сыну письма, отговаривал от плохих дел. Даже прислал деньги, первый и последний раз, лично для сына: «Купи себе гитару. Я помню, ты хотел научиться играть, вот и учись». Гриша в самом деле очень увлекался гитарой, купил. Это ли увлечение, доходчивые ли слова отца — но парень отошёл от блатных дружков. А вскоре поступил в военное училище. Для того, чтоб это случилось, Дарья постаралась выправить анкету сыну. По ней получалось, что Иван Иванович был не отцом Григорию, а братом. По законам того времени вина брата на брата не распространялась, а вот отца на сына — да…

Между тем, Иван Рябченко в заключении жил не так уж плохо. Не сразу, конечно, но попозже, когда и там стал бухгалтером в конторе. У него даже была постоянная женщина: об этом Даше написал, якобы из добрых чувств, бывший директор леспромхоза, осуждённый вместе с Иваном и отбывавший срок в том же лагере. Да, Дарья всё знала. Но ещё до возвращения Ивана решила не попрекать мужа этой связью. Десять лет разлуки, да ещё такой — это не шутки… Однако, всё вышло по другому.

В первую же ночь, когда они, так отвыкшие друг от друга и так истосковавшиеся, легли вместе, Иван вдруг сказал:

— От тебя воняет.

Страшная обида захлестнула сердце Даши.

— Да, — ответила она. — Мы живём, не имея куска мыла, не на что купить. Теми обмылками, что остаются от чужих постирушек, я стираю одежду детям, и то не хватает. А ты хотя бы раз нам деньги прислал!

И всё-таки не сдержалась, да и не хотела уже сдерживаться, добавила:

— Своей любовнице, наверное, духи там покупал!

И — всё! Больше Дарья никогда не легла рядом с мужем, ни разу не подпустила к себе — до конца жизни. Но и гулять на стороне ему тоже не давала. Был такой случай: Ивана пригласили к соседу на свадьбу. Сидел он там за столом рядом с одной молодицей, разговаривали, смеялись. Возникла взаимная симпатия. Она была женщина свободная, и дело у них шло на лад, причём всем это было заметно. Но тут кто-то из доброжелательных соседок заглянул к Дарье и поведал, что происходит на свадьбе. Дарья помчалась туда, влетела в комнату, как вихрь, вцепилась в волосы той женщине!.. Шум был знатный. Ивана увела домой и сказала: